Снотворные средства разные. В первом случае -- раствор капель для приема внутрь, сейчас -- внутривенно. Потому то действовало постепенно, а это -- сразу. Неужели я всё предугадала?!
"Не время хвалить себя!" -- ударило по вискам.
Карточку, к сожалению, пришлось оставить -- не сбыться обещанию вернуть владелице. Бежать в общежитие и подбрасывать её? Грозит лишними свидетелями. К тому же данные считаны, личность известна. Наоборот, если у Софьи не окажется карты -- её легче признать невиновной.
Я прикрыла дверь, протерла ручку. Губы твердили названия. Нельзя осмысливать их, сопоставлять города или профессии. Только помнить. Повторять. Как стихотворение, наизусть.
Вдруг служащая успела оповестить охрану и меня схватят прямо тут, в здании? Но удача оставалась со мной. Выскользнула наружу. Охранник никак не отреагировал на спешный уход. Может, не редкость?
Идти. Скорее, пока не стерлось важное. Город. Профессия. Кристина, Грин, Денис, Ник. Город...
Я столкнулась с Катериной лоб в лоб за очередным поворотом.
-- Дай планшет!
Записывала без имен, лишь данные, кусками фраз. В это время ловкие пальцы подруги развязали прическу, смыли помаду и крем со щек. Глаза остались нетронутыми, но вряд ли по ним определят схожесть с той злоумышленницей, которая выкрала информацию из архива. Отдаленно, чем-то, но явно не она. По крайней мере, я верила в это.
Катерина привела меня к кафе, усадила за столик в уголке. Полчаса назад она заказала две чашки крепкого кофе и булочки с вареньем. Кофе остыл, булочки, не первой свежести, умудрились затвердеть. Зато счет об оплате служил отличным алиби. А кто приметит, когда мы заявились по-настоящему? Надеюсь, никто.
Я прижала кружку ко лбу и отсчитывала удары сердца. Не сконцентрироваться. Мысли болтались разрозненно и назойливо стучали по макушке. Они, как стена, не позволяли испугу пробраться внутрь. Оградили от реальности. Но тот был рядом, скреб по затылку ознобом. Я совершила преступление. Да ради чего? Друзей, которые, наверное, и видеть меня не желают?..
Какое наказание дадут за взлом архива? Штраф или исправительные работы? Скорее -- смертную казнь. Наверняка через укол инъекции. Как символично...
-- Эй, -- Катерина ободряюще провела по моей ладони.
-- А? -- приподняла брови, сосредоточиваясь, но мысль скакала, точно блоха. -- Погоди! Я ведь не помогла той служащей. Она упала со стула, вдруг повредила себе что-то? И укол в шею... Не остановила кровотечение. Надо вернуться и проверить...
-- Ларка. -- Ледяные пальцы, коснувшись шеи, легли мне на плечи, -- успокойся. Той девушке наверняка помогли. Всё закончилось. Мы -- молодцы. Нет, ты -- молодец. Пойми, соваться в Зал Пути поздно. Предлагаю обсудить то, ради чего ты рисковала жизнью.
-- Да, конечно, -- и опять уставилась в одну точку.
-- С самого начала... Ух ты, престижно! Актер?! -- подруга присвистнула. -- Город Елень.
Не верится, что это записывала я. В голове -- тревога, помноженная на пустоту. Я усыпила служащую и убежала, бормоча под нос адреса? Разве? И названия писала я, сама вбивала буквы? Быть того не может. Намертво отложилась лишь последовательность имен.
-- Кристина, -- монотонно. -- А далеко Елень?
Внутри не затрепетало, не появилось желания сорваться и поехать к ней. Но на всякий случай уточнить стоило, вдруг -- в часе езды?
Что до Кристины, ей подходила работа. Она умела не только объединять людей, но и улыбаться, когда просили, плакать, если требовали. В лагерных постановках так искусно передавала настроение героя, что самые суровые наблюдатели уходили растроганными.
-- Около двух дней. -- Катерина открыла карту городов. -- Поедешь?
-- Посмотрим. Следующий Грин...
Подруга пасмурнела, промотав до него.
-- Информация засекречена, требуется первый уровень доступа.
Жаль. И не по себе. Что же с ним приключилось, где он теперь? Но секретность означает что-то особенное. Хотелось бы верить в лучшее.
Кафе оживало, люди возвращались с ночных смен, спешили позавтракать. Колокольчик на входе всё чаще бренчал, официанты рассаживали посетителей, сновали туда-сюда. Катерина отвлеклась на спор за соседним столиком, но тут же опомнилась:
-- Рабочий на четвертом сталелитейном заводе, третий разряд. Город Победа.
-- Денис, -- уголок губ приподнялся. -- Победа совсем близко, я права?
Прозвучало двузначно, но одинаково приятно с обеих сторон. Да, до победы осталась самая малость. Полдня дороги на поезде, и Катерина очутится рядом с любимым. Подруга загорелась багряным румянцем да так сильно сдавила чашку, что выступили косточки. Приоткрыла рот для ответа, но слова потерялись.
Остался последний.
Радостная подруга вернулась к планшету, дочитала до конца. Мне не нравилось её молчание, очень не нравилось. Катерина прикусила ноготь. Я попыталась отнять планшет, но она вцепилась в него мертвой хваткой.
-- Ну?! -- взревела я.
В ушах застыли слова служащей: "Антидот, пожалуйста". Так и я собиралась молить о спасении... Выкручивало наизнанку, выламывало кости. Неужели Ник был определен в Со-На, а значит, не встретил меня умышленно? Но как, если Денис оказался в Победе, а уезжали они в один год, вместе? Или кого-то из них перевели позже? Вспомнить бы... Ну же! Я искала имена, повторяла их. Не выветрились же они, в самом деле?
-- Техник, -- наконец зачитала Катерина. -- В Коссе.
-- А где находится...
И тут до меня дошло.
Последнее сообщение пришло вчерашним утром. Очередной глупейший призыв к добровольцам, убеждения о бушующей эпидемии, умирающих людях. И целая строка городов, а первый в списке -- Косс.
Глава 9
Пламя в груди опаляло сердце, лизало ребра и выжигало дыры в легких. Я задыхалась, но выпрямилась, несмотря на боль.
Катерина отложила планшет, её зеленые глаза заблестели. Голос звучал мягко.
-- Соболезную.
Я приподнялась на стуле, выдохнув сквозь зубы.
-- Зачем?! В личном деле не поставлена отметка о смерти.
-- Но ты же понимаешь, он попал в зараженный город. Возможно, там статистика умерших не ведется. А даже если и жив. Как ты поедешь в Косс?
Она была права. И от правоты становилось только хуже; будто тяжелые башмаки втаптывали в грязь. В полуосвещенный зал кафе пробрался одинокий солнечный лучик, такой яркий, что заставлял плакать... Слеза скатилась и упала с подбородка.
Я помассировала замерзшими пальцами виски. Прижала ладони к лицу и замерла на десяток долгих секунд. По ощущениям прошла целая вечность. Медленная, липкая, тягучая. Наконец, я отмерла.
-- Легко... -- сказала приглушенно, через пальцы. -- Добровольцам разрешено выбрать любой город, неужели забыла?
И, вскинув голову, посмотрела прямо на неё.
-- Ларка, ты обезумила! -- громко запричитала Катерина, но когда люди начали оборачиваться на нас, понизила голос. -- Это же не развлекательное путешествие. Ты останешься заперта в Коссе до открытия лекарства...
-- Ты сама говорила, что туда поедут лишь ненормальные. Всё сходится, -- вымученно улыбнулась.
-- Очень смешно, -- подруга поджала губы. -- Одумайся.
-- Значит, ты имеешь право увидеть Дениса, а я Ника -- нет? -- улыбка переросла в перекошенную ухмылку. -- Чем я хуже?
Допила последний глоточек кофе и, позабыв о приличиях, вытерла рукавом губы.
Катерина понуро опустила плечи. Меж бровей залегла совсем недетская складка. Кажется, подруга раздумывала, как убедить меня отказаться от затеи. Честно, я бы и сама отказалась, прямо сейчас. Уверилась, что мне неинтересны открытия лекарств или поездки незнамо куда; мне плевать на обещание встретиться. Честно... Если бы там был не Ник. Живой или мертвый, больной или здоровый, но мой Ник. Не просто друг -- брат. Мальчик из снов.