— Я рассчитывала, что он не решится напасть, когда я… — Ревекка выглядела растерянной, но после некоторой заминки, все же закончила свою мысль, — когда я в таком окружении…
— Он придумал хороший отвлекающий маневр! — хмыкнул Мишель, — Вот откуда взялся подранок! А я все ломал голову, как так получилось, ведь никто из нас не стрелял!
— Это он шел за нами все это время? — насторожилась Моника.
— Если ты о том странном запахе, то нет. — быстро вмешался Дарий, — Однако, если он уже добрался до нас, то не исключен вариант, что наш странный преследователь тоже на подходе, если уже не здесь.
Настроение опять было испорчено, недолгое просветление резко сменилось настороженностью. Я невольно поежилась, озираясь по сторонам.
— Возвращаемся в замок! — озвучил Мишель общую мысль, — Если для нас и существует безопасное место, то сейчас это Шато де Бьонн.
— Возвращаемся! — скомандовал нахмурившийся Маркус.
— Конечно, возвращаемся, — огрызнулась Моника, подходя к своей лошади, — правда неплохо было бы протереть лицо и руки, а то вид у нас сейчас, как у каннибалов!
С этими словами Моника полезла в седельную сумку, куда утром, по настоянию Дария, положила подарок Марты.
— Я брала с собой влажные салфетки, — она была явно раздражена, — да где же они?!
У меня нехорошо екнуло сердце! Я быстро глянула на Дария и поняла, что он встревожен еще больше, чем я.
— Кстати, — Моника злилась уже не на шутку, — а зачем я должна была брать с собой этот шар?
Продолжая возмущаться, она достала шар из сумки, он явно мешал ей найти салфетки, и повернулась ко мне с Дарием.
В прозрачной сфере отразился радугой солнечный свет, затем она стала молочно белой, словно наполненной клубами белого тумана. Раздался громкий хлопок, стекло лопнуло, и сфера исчезла из рук Моники, которая стала медленно оседать на траву, окруженная бело-молочным туманом.
20 глава Вне тела
Порыв сильного ветра унес туман, оставив на траве распростертое тело Моники.
— Час от часу не легче! — вскричал Маркус, стремглав бросившийся к бесчувственной Монике.
Мы окружили их плотным кольцом, наблюдая безрезультатные попытки Маркуса, привести хранительницу в чувство.
— Она дышит еле заметно, похоже на летаргию… что вы ей дали?! Что это было?! — Маркус переводил гневный взгляд с меня на Дария.
Дарий склонился над Моникой, прислушался к ее дыханию, затем приподнял веки, и мы все невольно отшатнулись от этого жуткого зрелища! Ее глаза были абсолютно белесые, словно закрытые белой непрозрачной пленкой!
— Что тут, черт возьми, происходит?! — чувства Маркуса зашкалили, его голос переполняли паника и такой гнев, что его волны можно было ощущать физически.
Если бы сейчас воздух начал искрить, думаю, что это никого бы не удивило!
— Возвращаемся в замок. — в голосе Дария снова послышался металл, — Надо увезти ее отсюда. Все объяснения позже!
Наше возвращение c охоты, больше походило на возвращение боевого отряда, провалившего задание. Злые, настороженные лица, все перепачканы кровью, в сопровождении сытых, довольных собак.
Прислуга и раньше почти незаметная, словно испарилась, хотя Нинон, по-прежнему удавалось получить все требуемое незамедлительно.
Маркус уложил Монику на кушетке в гостиной и, убедившись, что это все, что он может для нее сейчас сделать, повернулся к нам с Дарием с таким выражением лица, что холод с новой силой стал прогуливаться по моей спине.
— Ну?! — он явно ожидал ответов на свои вопросы.
К сожалению ответов у нас не было и я не нашла ничего лучшего, чем рассказать то, что было известно мне самой.
Когда я закончила рассказывать, воцарилась мертвая тишина. Внезапно Маркус подошел к Дарию вплотную и угрожающе прошипел:
— И ты решил ничего никому не рассказывать?!
— Да. — коротко ответил Дарий.
Молниеносное, смазанное движение застыло кулаком Маркуса возле скулы Дария.
— Бей, я не исчезну. — тихо сказал Дарий, не шелохнувшись.
Маркус вздрогнул, опустил руку и отошел к кушетке, где лежала Моника. Его лицо, сгорбившиеся плечи и словно сжавшееся, внезапно уменьшившееся тело, застывшая поза, выражали безумное горе.
Внезапно в глазах Маркуса промелькнуло что-то безумное.
Очень медленно, словно с трудом оживающая механическая кукла, он стягивал перчатку с руки, после чего дотронулся голой рукой до предплечья Моники, незащищенного ни единым клочком одежды.
Внутренне, я сжалась, представляя какую боль Маркус сейчас должен испытать, так же предполагая увидеть бессознательную судорогу или попытку Моники отстраниться от источника нестерпимой боли, но ничего не произошло!