— Что может послужить экраном? — в очередной раз вмешалась Нинон.
— Свинец, руда, хорошо изолированное подземелье… у тебя есть камера пыток? — невесело усмехнулся Маркус.
— Почти… — отозвалась Нинон, о чем-то напряженно размышляя. — думаю, что моя лаборатория подойдет.
— Лаборатория? — переспросил Дарий с усмешкой. — Что исследуем?
— При каких условиях мутанты становятся особо циничными! — парировала Нинон, ни на мгновение не отвлекаясь от занимавших ее размышлений.
— Тебя только что обозвали мутантом! — странно хихикнул Маркус.
— Спасибо что разъяснил, а то я никак не мог разобраться, отнести это в разряд комплиментов или оскорблений. — не менее едко отозвался Дарий, продолжая с интересом наблюдать за Нинон, которая, судя по всему, пока не могла решиться открыть больше своих секретов, чем изначально рассчитывала.
Я подошла к Нинон и коснулась ее левой руки, судорожно сжимавшей правое предплечье, от чего правая рука казалась безжизненной плетью.
— Это же Моника… — тихо сказала я.
— Да! — как-то невпопад, воскликнула она, обвела присутствующих уже более осмысленным взглядом и добавила, — Жду всех здесь же, через два часа. Вам надо привести себя в порядок, а мне кое-что обдумать.
— Замести следы, если быть точным. — продолжал язвить Дарий.
— Мне надо знать последствия своих действий, а мои исследования, вряд ли удивят кого-то из вас. — сказала Нинон и стремительно вышла из гостиной.
Первое время в номере мы с Дарием почти не разговаривали, отделываясь односложными фразами. Быстро приняв душ и переодевшись, мы оказались друг напротив друга с чашками кофе в руках. Это немного сглаживало неловкость, хотя чувство вины, казалось, висело в воздухе, наполняя легкие при каждом вдохе со все возрастающей силой.
— Это моя вина, целиком и полностью. — наконец не выдержал Дарий.
Я усмехнулась и упрямо покачала головой.
— Еще не хватало, чтобы ты все лавры присвоил себе, — мои слова были сдобрены горечью, явно не кофейной, — я тоже хороша!
— Ты не могла предвидеть такого поворота событий!
— А ты мог?!
Тишина вновь повисла, с той разницей, что сейчас вместо неловкого молчания, мы гневно сверлили друг друга немигающим взглядом. Дарий победил, я моргнула и отвела взгляд.
— Бездействие и ожидание… хуже не придумаешь… — прошептала я.
— Я не умею ускорять ход времени… — виновато отозвался Дарий.
Я уже открыла было рот, чтобы высказать свое мнение о его привычке всегда и во всем винить себя, как в дверь осторожно постучали.
— Вы здесь? — в полуоткрытую дверь заглядывала Нинон, на ее лице застыла скорбная гримаса.
— Заходи. — я была рада воспользоваться любой возможностью, чтобы не разругаться с Дарием.
Она стремительно пронеслась через всю комнату и буквально рухнула в одно из двух пустующих кресел.
— Я понимаю, что идти нужно мне, это правильно со всех сторон, но… — Нинон замолчала также внезапно, как и начала говорить.
Ее взгляд попеременно скользил по нашим лицам, блуждал по мебели и стенам, однако я была уверена, что она не видела ничего перед собой.
— Но? — переспросил Дарий, после слишком затянувшейся паузы.
Нинон вздрогнула и посмотрела на него так, словно видела его впервые в жизни. Спустя мгновение ее взгляд потеплел, она криво усмехнулась и покачала головой, явно сопротивляясь потоку собственных мысленных утверждений.
— Но я боюсь! — неожиданно заявила она, — К тому же, как я не моделирую события, я четко уверена в том, что это ничего не даст!
— Стоит попытаться… — возразил Дарий с нажимом.
— Нет! Это необходимо! — эмоции Нинон хлынули через край, — Но я не вижу результата, вот в чем фокус!
— Необходимость есть, а результата нет? — переспросила я неуверенно.
— Именно! — Нинон явно находилась в запале. — И эту необходимость я ощущаю так, словно мне вкололи смертельную дозу адреналина! Я едва справляюсь с этим чувством, это больше похоже на принуждение!
— Может, имеет смысл все отменить? — осторожно спросил Дарий, тихим вкрадчивым голосом — Если кто-то, или что-то пытается принуждать, есть большая вероятность серьезной ошибки.
— Не используй гипноз! — немедленно отозвалась Нинон, — Мне от этого только хуже! Я вообще ни о чем другом думать не могу!
— Хорошо, я не буду тебя отговаривать, — голос Дария стал привычным, в словах перестал звучать странный ритм. — но ведь можно как-то тебя подстраховать?