В таком состоянии, мне удалось окончить школу и поступить в университет, на факультет психологии. Однако учиться там я так и не начала, т. к. наступило мое совершеннолетие. Каким образом, почти все, что досталось мне от моих родителей перешло к моей дражайшей опекунше, я не знаю. Какие связи и «аргументы» она задействовала, мне трудно было сказать, т. к. я была в этот момент слишком занята разбором полетов в собственной голове. Пришлось срочно устроиться на работу «куда возьмут». Жила я это время у тети Жени в маленькой комнатке и была рада этому, подозревая, что все могло сложиться намного хуже. Взяли официанткой в кафе средней руки, потом лето — в Крыму сезон отдыхающих, стало немного легче. Южный берег Крыма всегда давал желающим возможность заработать. Правда только тем, кто готов был терпеть временные лишения и жить в условиях «не очень». Поэтому жила я как и мои сменщицы в общей комнате, которую снимали хозяева летнего кафе для своих работников. Два дня назад на работе мне сообщили, что я уволена, без объяснения причин. Тень моя не собиралась замолкать и идти на какие-либо уступки, так что после почти суточных споров о бессмысленности моего существования я, неожиданно для самой себя поставила ей ультиматум: или она замолкает и не подает голос без моего разрешения, или я утоплюсь. Моя вечная спорщица объявила мне, что я блефую, и я решилась оборвать свое существование, т. к. жизнью это давно назвать было нельзя.
— Вот так ты со мной встретилась. — сказала я Монике и отвернувшись уставилась в окно, ожидая ее реакцию, с горечью предполагая какой она будет, т. к. реально представляла КАКОЙ она должна быть. Однако тишина затянулась, и я посмотрела на свою гостеприимную хозяйку с вызовом и горько бросила:
— Моника, ты все еще хочешь подписывать со мной контракт?
Казалось, она не слышала вопроса и смотрела на меня как-то странно, но не так, как я ожидала.
— Катя, а после того, как я вытащила тебя из воды, ты больше не слышишь свою тень?
— Нет…
— Но, тебя мучают кошмары, да?
— Да.
Я непонимающе уставилась на Монику, она не выдала и сотой доли той, ожидаемой мной реакции.
— Я рада, что ты рассказала мне обо всем. Ты даже не представляешь на сколько это важно… А на счет чего обычно были споры?
Вопрос был для меня абсолютной неожиданностью! Она мне верит и не считает сумасшедшей?! Я уставилась на нее так, будто видела впервые.
— Ну… о том, что я не должна молчать о своих видениях и предчувствиях, что люди имеют право знать из чего им выбирать и что я зарываю свой талант в землю…
— Мне надо подумать… — она порывисто вскочила и стала мерить шагами привычное пространство, явно не замечая этого. Неизменная сигарета уже была в руках, и неразборчивое бормотание не складывалось для меня даже в обрывки фраз. Я совсем была сбита с толку реакцией моей возможной работодательницы, а она явно взволнованная, все еще не замечала меня и ничего вокруг. «Хорошо, подождем, реакция все равно будет, хоть и запоздалая. Не может же человек нормально отнестись к моему рассказу!»
— Катя, — Моника склонилась надо мной и протягивала мне какие-то бумаги — заполни пока анкету, а я сейчас вернусь. Я быстро… — сказала она и умчалась куда-то в дом, прихватив с собой телефон.
Анкета была обычным опросником, к ней были приколоты еще несколько тестов. Я с улыбкой просмотрела тесты. Ничего, с чем я не могла бы справиться. Я стала писать, постепенно заполняя пустующие графы. Когда я почти закончила сражаться с психологическими шедеврами, вернулась Моника, она была бледна и явно чем-то расстроена.
— Ну как успехи?
— Заканчиваю… для чего здесь тесты?
— Обычная процедура, для тебя она не имеет никакого значения, просто заполни и все.
Я дописала и протянула стопку заполненных бумаг. Налила себе кофе и уставилась выжидательно. Теперь я хотела получить объяснения по поводу происходящего и что самое важное, я хотела понять почему ожидаемой мной реакции не последовало.
— Катя, скажи, а я тебе не кажусь знакомой, может видение, воспоминание или что-то в этом роде? — осторожно поинтересовалась Моника.
— Моника…
— Ника… — вдруг уточнила она, я подняла бровь.
— Хорошо…Ника, в моей голове были тысячи образов и странных видений, разных лиц и событий… это сложно объяснить… единственное лицо, которое долго преследовало меня… как бы это по понятней… — я засомневалась, а потом взяла из стопки лист, перевернула его и начала рисовать. Моника ждала, не заглядывая, просто она вытянулась в струнку, вся подобралась и почти не шевелилась. Эту статую выдавали только глаза, она казалось, даже не дышала. Я закончила и протянула ей листок.