Секунд десять аэроплан кто-то всесильный поднимал вверх, а при этом даже учёному Олегу Половцеву, кандидату технических наук было ничего не понятно. И как-то обосновать этот подъём строго вертикальный, и треск переборок фюзеляжа без видимых причин — он не смог, когда сосед слева дёрнул его за рукав.
— Что это? Куда нас тащит? Мы разобьёмся?!
И вдруг на пике подъёма, который, казалось, уже начал рвать с шумом и тонким подвыванием распадающийся на частички дюралюминий, огромный самолет застыл на секунду и так же геометрически вертикально стал падать. Сразу же у всех родилось одно чувство: машина валится в бездну. Не на землю падает, а в никуда. Причём чувствовалось, что ни мощные двигатели, ни навыки пилотов остановить, задушить этот бешеный спуск в пропасть не в состоянии. И если чудовищной силы рука снизу за десять секунд подкинула машину чёрт знает на сколько километров к звёздам, то теперь она же давила, не прекращая дрожать и трясти самолёт, роняла его вниз, всей пятернёй нажимая на потолок.
— Мама!!! — вопили страшными голосами некоторые мужики и женщины.
— Помогите!!! Спасите!!! — неизвестно кому посылали просьбу хрипло и болезненно другие.
В салоне молчал один человек. Большой парень в синей спортивной куртке и вязаной шапочке. Лыжник. Или тренер команды лыжников. Когда самолёт подкинуло вверх, он сказал: «Ну, понеслась!». Видно, это его самая любимая присказка была. Он и в порту её говорил по любому поводу, и когда драка случилась между студентами и спортсменами. Даже когда стюардесса Валя принесла ему поднос с ужином поздним. Он поглядел на неё снизу, улыбнулся, поблагодарил, открыл фольгу серебристую, не дающую куриной лапе остыть, и энергично потёр ладоши.
— Ну, понеслась!
Пока над машиной издевалась болтанка, злая собака турбулентности, то есть завихрений воздуха, он молча и без выражения на обветренном точёном лице с орлиным носом и крепким с ямочкой подбородком, как-то, не моргая почти, глядел в иллюминатор то вверх, то вниз. Самолёт так трясло при падении, что из открытых багажников сверху стали падать в проход и на головы всякие предметы, хорошо, что не тяжелые. Шапки, перчатки, тонкие портфели и книжки, которые пассажирам не повезло начать читать.
В середине процесса провала «в преисподнюю», быстром, сопровождённым тряской и стоном металла, в проход вышла красивая высокая стюардесса с микрофоном.
— Наш полёт завершается. Через двадцать расчётных минут лайнер под управлением командира Шувалова Михаила Антоновича, пилота первого класса, совершит посадку в аэропорту города Алма-Аты. Но перед этим мы предлагаем вам свежие прохладительные напитки: соки трёх разных видов, минеральную воду «Боржоми» и лимонад.
Она говорила это так спокойно и нежно, просто ласково, что все в салоне обалдели и открыли рты. Кроме парня в синей куртке. Кроме лыжника. Или их тренера. Он продолжал смотреть в иллюминатор, позёвывал и временами улыбался. Странный был товарищ.
На самом интересном месте перечисления стюардессой ассортимента обожаемого народом безалкогольного питья машина дном вдруг ударилась обо что-то, похожее на надувной резиновый матрац. Но не об землю. Хотя падали, как показалось большинству, километров десять. А там ведь уже твердь. Кора земная. Но тут же мгновенно самолёт снизу снова подхватила та же дьявольская рука и понесла его вверх. Стюардесса в начале второго быстрого подъёма ввысь, интуитивно прочитала мысли большинства и объяснила так же нежно и ласково.
— Вам кажется, что мы падали несколько километров. Это обман нашего вестибулярного аппарата. Мы не птицы и не улавливаем верно смещение по вертикали. В действительности турбулентная яма глубиной всего два-три метра. Иногда пять-семь. А кажется, что это километры. Вверх сейчас мы поднимаемся тоже на несколько метров. Машина очень прочная. Хруст, ну, который вы сейчас слышите — это амортизация, заложенная в конструкцию. Не волнуйтесь! Просто сегодня болтанка сильнее. Циклон. Но вы в полной безопасности! Нести напитки?
— Побольше тащите! Каждому по три стакана. И водки! — крикнул за всех Николай Журавлёв, заместитель директора большой столичной фабрики «Кызыл- ту».
Все засмеялись и перестали обращать внимание на болтанку. Точнее — её бояться почти все перестали и начали с удовольствием пить соки и лимонад, которые, вопреки законам физики не расплёскивались, что поразило даже тех, кто давно ничему не удивлялся.
Зона турбулентности тащилась сюда от самой Алма-Аты, но этого никто не знал. Воздушные ямы на большой высоте и они же при заходе на посадку, близко к земле, так же не похожи друг на друга, как плюшевый детский «мишка» и медведь гризли из лесов западной Канады или с Аляски.