МОЯ РЕАКЦИЯ оказалась быстрее, чем мысли, когда я дернул рычаги, запустил ускорители и рванулся за убийцей. Но, несмотря на всю быстроту, Энди очутился впереди меня. Я увидел, как его вытянутый, серебристый болид просвистел мимо меня, и на экране появилось его лицо, губы, замершие в безрадостной улыбке, и глаза, горящие прежним боевым пылом. Я бы никак не добрался до Дали вовремя. Никто бы не смог - кроме одного пилота.
Это означало смерть.
Ускорение должно было наверняка убить человека, не защищенного повязками и другими средствами безопасности. На секунду взгляд Энди метнулся вбок и встретился с моим. Я увидел, что он едва заметно кивнул... и я не люблю вспоминать, что случилось после этого.
Он запустил все кормовые ускорители враз. Это требовало мгновенной реакции и невероятно точного пилотирования. И еще храбрости... храбрости настоящего героя.
Я увидел, как лицо Энди изменилось в мгновение ока. Ускорение обрушилось на него, дьявол в ракетных двигателях схватил его за горло и задушил, раздавил его глаза, оставив лишь красные пустоты, разорвал губы на тонкие полоски и сорвал кожу со щек. Ракетный титан убил Энди меньше, чем за секунду, прямо на моих глазах.
Затем сверкнула белая вспышка, экран покрылся молниями, и, когда вид переключился на другую камеру, я увидел два покореженных корпуса, дрейфующих в бескрайней темноте.
На экране появилась перемотанная фигура Джимми, он пошевелился и попытался сесть вертикально.
Я услышал предупреждающую сирену, воющую в динамиках.
- Боже, вот это кадр! Что за кадр! - снова и снова повторял Дэнси бездыханным, напряженным голосом.
Потом, позже, когда я стоял рядом с койкой Джимми в госпитале на острове Тэйлер, зная, что его травмы не смертельны, к горлу подкатил все тот же комок, когда я заметил, как сильно его болезненная, кривая усмешка напоминала усмешку брата. Я еще не рассказывал ему об Энди. Это могло подождать немного.
Но я сообщил ему кое-что, от чего его налитые кровью глаза засияли.
- Значит, мы можем возвращаться домой, Майк? Назад на... на Землю?
- Да, на Землю, - кивнул я. - К Бетте. Как только срастутся твои кости.
- И ты говоришь, Энди все исправил, - тихо сказал парень. - Он... он замечательный брат, Майк. Ученый и джентльмен.
- Да, - сказал я не совсем ровным голосом. - Джентльмен. Джентльмен... и пилот.
Нечеловеческий мир
No man's world, (Thrilling Wonder Stories, 1940 № 8), пер. Андрей Бурцев
Отрывок из «Двадцатого века», хроники примечательных событий прошедшего столетия, написанной Чарльтоном Ф. Поттером, ведущим журналистом-историком начала двадцать первого века.
ДАЖЕ СЕЙЧАС трудно с беспристрастной объективностью писать об истории Вторжения. Для начала следует сказать, что само это слово совершенно неверно. Чужаки, чья железная пята попрала падшую, залитую кровью Землю, не питали враждебности к нам. Это мы знаем точно. Но результаты, тем не менее, были катастрофическими. Если бы это произошло несколько веков назад, люди решили бы, что комета, которая засияла в небесах, была предзнаменованием грядущих сил. Но теперь ученые просто трудились в своих обсерваториях, проводя наблюдения в телескопы, делая спектрографические исследования, фотографируя Комету Мандера.
Именно доктор Жюль Мандер первым увидел комету в своей обсерватории на горе Паломар. Позже газеты посвятили короткие заметки о посланнице неба, и появились аляповато проиллюстрированные статейки в воскресных приложениях.
Комета была гостем в нашей Солнечной системе, отклоненной от первоначального курса, вероятно, каким-то массивным телом за Андромедой. Но ее новая орбита обуславливала, что теперь она станет периодически посещать Систему раз в семьдесят пять лет. Комета Мандера - запомните ее. Потому что она оказалась вестником, предвещающим бедствия.
Это было время, когда мы в Америке наблюдали бедствия совсем в иных местах. По всему миру шатался бог войны, размахивая своим кровавым мечом. Вторая Мировая война стала слепой, безжалостной силой. Туман сражений повис над Европой и всем востоком. В конфликт были вовлечены все силы в Восточном полушарии, день и ночь гремели орудия и рвались бомбы.
Земля была напоена кровью. Это была война горькой ненависти и истребления. По всему Западному фронту горело пламя холокоста. Между Линией Зигфрида и Линией Мажино лежала земля, на которой люди не могли жить, а могли лишь умирать ужасной смертью.
Гремели орудия. Даже в Америке слышали их далекий гул. Для нас же жизнь продолжалась почти как обычно. Молодежь каталась на коньках в Центральном парке, по Пятой авеню проходили парады, женщины с обнаженными плечами танцевали с безупречно одетыми мужчинами в «Радуге», на площади Риц и в «Астории». Шли премьеры новых постановок. В Нью-Йорке, в театре «Метрополь», прошла премьера фильма «Люди будущего».