В глазах доктора появилось некоторое веселье.
- Кажется, я был слишком щедр. Если бы я не дал тебе тот образец радия... но я чувствовал, что ты заслужил его...
- Вы правы, доктор, - сказал Пэрри. - Вы не подскажете, есть ли еще радий там, где вы достали этот кусок?
- Да, есть. И я не присвоил себе этот участок.
- А почему? - спросил Сэмпсон.
Кэрнс не ответил. Голландец указал волосатым пальцем в сторону запертой двери.
- Она там?
- Да, Ян, - кивнул Кэрнс. - Я даю ей снотворное с тех пор, как ты ушел.
- Она? - спросил Фергюсон. - Мне любопытно. Кто такая она?
КЭРНС ПРОТЯНУЛ длинную руку и взял плоский металлический ящичек. Он открыл его, - внутри оказался медицинский набор, профессиональный медицинский набор.
- Я рад, что вы пришли, - сказал Кэрнс. - Я толком не спал несколько дней. Потому что я не смею позволить ей проснуться.
Он толкнул ящичек Фергюсону, который машинально взял его.
- Убить ее? - спросил Фергюсон, а Пэрри поддакнул ему.
- Я покажу, как использовать шприц... Я давал ей апоморфин, большими дозами.
- Я знаю, как, - сказал Фергюсон.
- Хорошо, - совсем не удивившись, пробормотал Кэрнс. - Наполните шприц вот до сюда... и всякий раз, когда станут видны признаки пробуждения... не дайте ей проснуться. Мне нужно немного поспать.
Внезапно чисто физическое истощение, казалось, высосало жизнь из доктора. Он бессильно плюхнулся в кресло, словно лишь сила воли не давала ему заснуть.
- Доктор? - позвал Грут.
- Позже, - прошептал Кэрнс. - Все расскажу... позже. Только... Ян, не рискуйте зря. Держите ее в отключке. Последний раз... ошибка... Не... - Его голос стих.
Он заснул.
- Это настоящее безумие, - заметил Сэмпсон.
Фергюсон рассматривал бутылочку.
- Он использовал почти весь запас бензедрина, - сказал Фергюсон. - Интересно, сколько он не спал?
- Да какая разница? - сказал Пэрри. - Мне интересно, есть ли тут еще радий. Вот!
Он быстро подошел к бессознательно развалившемуся доктору и начал шарить у него по карманам.
- Он не стал бы держать радий при себе, - проворчал Фергюсон.
- Нет, а вот ключ к той комнате - вполне возможно.
- Ключ в замке, - заметил Грут.
Он стоял у двери с замком, пристально глядя на толстую деревянную панель, словно надеясь проникнуть через нее. Когда Пэрри повернул ключ, Фергюсон ожидал, что голландец начнет возражать, но Грут даже не шевелился, хотя по его крупному телу пробежала дрожь.
Пэрри распахнул дверь, перешагнул через порог... и его шаги замерли. А потом он крикнул:.
- Что за черт! Сэмпсон... Фергюсон! Сюда!
ОНИ ВСЕ ворвались в тесную пустую комнатку. Там почти ничего не было. Через грязное окно едва пробивался свет. А на армейской койке лежала девушка, завернутая в старый фланелевый банный халат. Ее изящные запястья и лодыжки цвета слоновой кости были связаны тонкими, но прочными веревками.
Она спала. Крошечные отметины на ее голой руке подсказали Фергюсону, куда входила игла шприца.
Это была не индейская девушка. Ее волосы сияли чистым серебром, но не от возраста, поскольку были шелковистые и гладкие, но с прохладным блеском полированного скрученого металла. Непринужденность ее позы указывала на полное расслабление, даже несмотря на связанные руки и ноги. Ее кожа блестела белым, с едва заметным темным оттенком - как слоновая кость на свету.
- Вы чувствуете это? - шепотом спросил Грут.
- Чувствуем что?
- Что... бы это ни было. Я не знаю! Что-то не так. Она не должна тут находиться. Грех было вытаскивать ее из леса. - Грут тяжело шагнул вперед и уставился на девушку. - Грех, - произнес он. - Земля - это ее мать... мы отняли ее у земли. Просыпайся! - ухватившись большими руками за плечи девушки, внезапно закричал он.
Голландец нежно потряс ее.
- Просыпайся! Ты лежишь, как мертвая, - я не вынесу этого.
Закрытые ресницы задрожали. Все люди в комнате инстинктивно отшатнулись - из-за звука, раздавшегося снаружи. Он был ужасно похож на человеческий крик, но Фергюсону уже приходилось слышать, как рычит ягуар.
Что-то врезалось в дверь дома. Раздался скребущий, рвущий звук, а затем снова тот же самый яростный вопль. Быстрым, легким движением Сэмпсон метнулся в соседнюю комнату, - он уже не казался нескладным и неуклюжим. Схватив винтовку Кэрнса, он пропал из поля зрения Фергюсона.
Глаза девушки открылись. Они были насыщенного черного цвета. Зрачки сливались с угольно-черной радужной оболочкой.