- Я - белый человек, - упрямо ответил Коринг.
Вывод был очевиден. Камминс покраснел, вспомнив, что «роскошь», в основном, состояла из виски, который Коринг потреблял в больших количествах.
В ВЫРАЖЕНИИ, что если вы прошли по африканскому бушу хотя бы километр, то видели весь материк, есть определенная правда. Полоса, тянущаяся вдоль берега на триста двадцать километров, невероятно однообразна. Узкие тропы проходят через густой лес, в большинстве мест непроходимый, как кирпичная стена. Изредка путник выходит на небольшие поляны, где, как правило, оказывается деревня. И всегда, невдалеке, в самом густом участке леса, стоит дом шамана.
Это может быть, пышно оформленное здание со стариком, называющим себя верховным жрецом, или просто крошечная полянка, расчищенная от кустов и не имеющая ничего, что могло бы указывать на ее священность, кроме пары жалких подношений: чаши с маниоком, разбитой бутылки из-под джина, или мертвой птицы.
О фетишизме практически ничего не известно. Вся эта языческая чепуха, суеверия и тайные религиозные обряды обычно объединяют словом джу-джу.
- Какого дьявола парни обходят это место стороной? - потребовал Коринг, когда экспедиция прошла мимо небольшой хижины, рядом с которой сидел старый африканец. - Только не говори мне, что они боятся этого сморчка!
Камминс просто кивнул. Он устал, час был уже поздний, и у него не было настроения для бесцельных бесед. Жилища джу-джу встречались довольно часто, и этот ничем не отличался от сотни других, которых он видел раньше.
В эту ночь экспедиция остановилась в соседней деревне, расположенной на берегу реки, и после ужина Коринг что-то пробормотал о том, чтобы прогуляться по окрестностям и поискать всякие диковинки.
- Может быть, взгляну на хижину джу-джу. Я слышал, лучшие вещи они хранят именно там.
- Только будь поосторожнее, - внезапно встревожившись, сказал Камминс.
- А что такое? Боишься, что эти бушмены рискнут что-нибудь предпринять?
- Не они, - нахмурившись, ответил Камминс, - а наши парни. Ты заметил, как они глядели, проходя мимо этой хижины - испуганно, настороженно. Нам не надо, чтобы кто-нибудь из них удрал от нас ночью.
- Да к черту их! Они все равно ничего не узнают.
Коринг ухмыльнулся Камминсу, хлебнул изрядную дозу виски и через какое-то время ушел.
Это была одна из тех влажных, знойных ночей, которые так часто встречаются в Африке, когда белый человек спит лишь урывками. Постоянный шум, доносящийся из буша, действует на нервы. Жабы, квакающие в близлежащих прудах, и невероятно громкий хор насекомых. Летучие лисицы, вразнобой кричащие с манговых деревьев, и все живые существа, молчащие в течение дня, казалось, оживают по ночам, чтобы объявить о своем присутствии.
Камминс очнулся от дремоты и увидел на светящихся стрелках своих часов, что уже почти десять. Койка Коринга на другой стороне палатки была все еще пуста. Неужели этот дурак не понимает, что в таком климате совершенно необходимо выходить в дорогу как можно раньше? Не понимает, что аборигены в этом регионе, мирные во всех остальных отношения, не терпят никакого вмешательства в свои религиозные обряды?
В ЭТОТ МОМЕНТ в палатку ворвался Коринг, бросил на свою койку мешок и зажег керосиновую лампу. Он налил себе полстакана виски, и Камминс заметил, что руки у Коринга дрожат.
- Ты бы не налегал так, старина, - посоветовал он. - Это не мое дело, но...
- Да ладно, заткнись! - прорычал Коринг. - Ты бы тоже захотел выпить, если бы прошел через то же, через что и я этой ночью.
- Грабил местный банк? - спросил Камминс.
Коринг поставил стакан и стал расшнуровывать ботинки.
- Хуже. Наверное, ты бы назвал это святотатством, но... гм... ну, всякое случается.
Последнюю фразу он сказал совсем тихо.
Камминс встревоженно сел.
- Что ты хочешь сказать, Коринг? Что у тебя на постели?
Вместо ответа, Коринг пополнил стакан, зажег трубку и после секундного промедления открыл мешок и достал находку.
Сначала Камминс подумал, что это просто обычная западноафриканская статуэтка, одно из нелепых изображений животных или рептилий, которые так любят вырезать дикари. Но, поднеся ее ближе к свету, он увидел, что это была не игрушка или и вообще не расхожий товар.
Это была практически идеальная фигурка крокодила, сделанная из какой-то твердой древесины и выкрашенная краской с таким же зеленоватым оттенкам, какой имеют эти рептилии, достигшие зрелости. Статуэтка была длиной почти в метр, очень тяжелой и такой похожей на настоящего крокодила, что Камминс не смог не содрогнуться от отвращения.