В груди засвербило, словно у меня отобрали игрушку или кусок торта.
— Ты что-то нарыл, — это я определила по его выражению лица.
Кастер выдохнул и попытался вновь улыбнуться:
— Не больше того, что известно тебе.
Помотала головой. Ты обманываешь.
— Рассказывай, — почти велела, твёрдо глядя на него.
Выдохнул ещё тяжелей.
— Это мелочи, Джилл. Всего лишь из биографии очередного ублюдка и мерзавца.
— Поэтому ты нервничаешь?
Он опустил голову, что-то тщательно перебирая в уме.
— У Diablo есть дети, — выпалил одним выдохом.
Внутри загорелся огонь досады.
— Я никогда не видела их. Как? Кто?
Непонимание толстой стеной обступило моё сознание. Если у него были уже отпрыски, зачем он требовал ребёнка от меня? Ответ на вопрос озвучил Майерс:
— Были секс-рабыни, которые влюблялись в него, — меня перекривило и передёрнуло одновременно, — либо хотели наживы за счёт чад, так как знали, что он мечтал о своих отпрысках. Сисилия Мортес — его первая дочь, твоя ровесница, может старше лет на пять-семь. Жаль, нет фото. Он не признавал её много лет, но за полгода до своей смерти отчего-то решился. А также признал сына, тому сейчас лет десять. Они, собственно, и есть прямые наследники его грязного богатства, прошлого и репутации.
Теперь Кастер презрительно хмыкнул. Я отчего-то напряглась.
— Дети знают кто их папаша и чем он промышлял?
Странно, но меня волновало не это. Он признал их, потому что потерял нашего ребёнка и… чувствовал свою скорую смерть. Только в эту секунду, я вдруг осознала всю его сумасшедшую и звериную любовь ко мне. Потерять смысл всей своей бесчеловечной жизни, поняв, что любимая женщина готова убить себя, чтобы предотвратить рождение его ребёнка, единственного которого он желал всей душой.
Выстрел себе в голову, как избавление от мук, как искупление за свои зверства перед любимой. Выстрел, как подарок вечной свободы для нас обоих.
Кас что-то говорит.
— … Потому их матери никогда не объявлялись. — Я встрепенулась, он осекся. — Джилл? Ты тут?
Усмехнулся растерянно.
— Наследство Diablo? — задумчиво протянула. — Неужели у них действительно есть права?
— Есть, — кивнул он. — Но только на то, что осталось, а это почти ничего. Только то, что имело законные права. Дом на севере штата Нью-Джерси, пара фамильных реликвий, драгоценности и прочая мелочь.
Я выдохнула, резко поняв, что хочу побыть одна. Мне нужно подумать обо всём этом. Почему-то это известие вызвало во мне сразу несколько эмоций… и одно самое странное, как предчувствие, дежа-вю. Я будто снова села в невидимую клетку.
— Джилл? — Кастер обеспокоенно посмотрел на меня. — Порядок?
Я закивала чересчур резво.
— Прости, меня что-то от всего этого замутило. Я пойду прилягу.
— Давай, провожу до комнаты. Ты бледновата, — его искренняя озабоченность мне сейчас лишни.
— Да, — но я знала, что нужно согласиться, меньше вопросов потом.
Кастер довёл меня до кровати, накрыл одеялом, как маленькую. Ласково смотрел в лицо. Нет, прошу, не смотри так. Уткнула взор мимо.
— Спасибо, — зарылась в одеяло, ожидая, когда дверь за ним закроется.
— Если что зови, я рядом.
— Да.
Нет, не позову. Мне нужен покой. Мне нужно подумать, понять и осознать.
КАСТЕР
Прошло три месяца с момента освобождения Джилл из психбольницы. Мир потихоньку принимал её в свои объятия, не без проблем, но они начали ладить друг с другом. Девушка продолжала исправно посещать занятия по женской самообороне. Я же наблюдал за ней, и моё сердце по-настоящему начинало радоваться. Джилл стала более уверенней в себе, перестала бояться людей. Даже прикупила во время ежедневной нашей прогулки платье и косметику. Да и не только, я впервые увидел её на шикарных каблуках, правда в примерочной. Позже она сочла эту обувь не мобильной и попросила вернуть их на витрину. Огорчение, но никчёмное.
Каждый вечер мы прогуливались в парке. Девушка впитывала в себя всё и всех вокруг. По-детски разглядывала собак с хозяевами, немного с грустной радостью на мамочек с малышами, с интересом и какой-то думой на влюблённые парочки, снующие туда-сюда. Однажды взяла меня за руку, прямо как они, но, словно ничего не поняв, отпустила.
Но вся наша безмятежность пропадала к вечеру. Девушка уходила спать, а ночью я соскакивал с постели, чтобы вытащить её из очередного жуткого кошмара. Беспокоясь, упросил Джилл принимать те же лекарства, что ей давали в лечебнице. Из-за чего она сердилась на меня несколько дней.