И все же Барерис чувствовал — что-то не так, и через миг он понял, что именно. Земля продолжала дрожать.
Но никто, кроме него, этого не замечал, возможно, оттого, что все они уже привыкли к тряске, вызываемой проделывавшими в земле тоннели ночными ползунами. Но эти толчки были иными, более ритмичными, и становились с каждым разом все сильней.
Он взглянул вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как начали рушиться горы.
Сверхъестественно острое зрение Аота помогло ему заметить, что полумрак становится с каждой секундой все гуще. Несомненно, это являлось последствием действия каких-то мистических сил, но они не имели никакого отношения к магии, использованной ими во время боя.
Он огляделся. Со скал падали камни, но это было далеко не самое худшее. Стены каньона начали двигаться навстречу друг другу.
Он вспомнил заявление Сзасса Тэма, что Маларк изменил местоположение гор. Очевидно, если этот сукин сын способен на такое, ему ничего не стоит и столкнуть их.
Оглядевшись в поисках Барериса, Аот обнаружил, что, к несчастью, бард находится в самой середине каньона, где камнепад оказался интенсивней всего. Если он попытается спасти его, они оба погибнут.
И все же, если бы это зависело только от него, он бы все равно попытался это сделать, или, по крайней мере, промедлил, охваченный колебаниями. Но Джет расправил крылья и пустился бежать, спеша вывести его из ловушки самым коротким возможным путем.
Аот осмотрелся в поисках кого-то, кому ещё можно было помочь, и увидел Лаллару, которая, шатаясь, пыталась устоять на ногах. Над её головой, следуя за каждым её движением, парил диск алого света, защищавший её от падающих сверху камней.
Он велел Джету сменить направление движения и ощутил ответный всплеск раздражения грифона так отчетливо, словно он был его собственным. Ни один из них не хотел задерживаться здесь хоть на миг дольше необходимого. Но он нуждался в Лалларе. Нуждался в них всех, по правде говоря, но на данный момент лишь она одна находилась в пределах его досягаемости.
Отклонившись в сторону, он подхватил старуху и рывком подтащил к себе. В тот же миг Джет расправил крылья, взмахнул ими, подпрыгнул и взмыл в воздух.
Камнепад не прекращался. Огромный валун разбился о парящий диск, и он после этого исчез. Теперь ничто больше не защищало Аота, Лаллару и Джета от летящих камней. Стены каньона все быстрей и быстрей двигались навстречу друг к другу, стремясь сомкнуться, словно две ладони. Когда Лаллара наконец смогла оценить истинный масштаб катастрофы, она издала невольный вздох.
Аот сомневался, что им удастся выбраться из ущелья, но ощутил яростную решимость Джета. Вложив все свои силы в последний рывок, грифон устремился вперед, пока проход не стал настолько узким, что он уже не мог расправить крылья.
Но к тому времени они уже практически выбрались из ловушки, и сила инерции вытолкнула их в более широкую часть каньона. Аот рефлекторно огляделся в поисках очередной угрозы, но вокруг никого не было. Джет опустился ниже к земле. Нахмурившись, Лаллара оттолкнула Аота, чтобы высвободиться из его неловких объятий.
Развернувшись, он окинул взглядом облако пыли внизу и сплошную массу камня, которая находилась на месте прохода, из которого они только что вылетели. Там ничего не двигалось.
Барерис запел песню, которая должна была переместить его в безопасное место, и ночной ползун повернул голову в его сторону. Барда охватила боль и дурнота, и он рухнул на колени. Похоже, червь использовал на нем одну из своих сверхъестественных способностей. Через миг ему стало легче, но следующая строфа заклинания уже была безнадежно испорчена. Призванная им сила развеялась с бесполезным шипением.
Поднявшись на ноги, он втянул в легкие грязный от каменной пыли воздух и попытался сосредоточиться, чтобы пропеть заклинание снова, хоть и понимал, что, даже если у него все получится, ему, несмотря на продолжавшееся действие чар скорости, все равно не хватит времени на ещё одну попытку.
Его предплечье сжали чьи-то пальцы.
— Позволь мне, — произнес Сзасс Тэм. Несмотря на толчки, он без труда сохранял равновесие.
Лич ударил древком посоха о шатающуюся землю, и почва разошлась перед ними, словно перед острым клинком. Они с Барерисом беспрепятственно скользнули вниз, и бард моментально лишился способности видеть. У него мелькнула безумная мысль, что здесь он наконец и найдет свой последний приют — на девяносто лет позже, чем следовало. Затем они внезапно оказались в извилистом круглом тоннеле. Потолок был таким низким, что личу пришлось пригнуться.