Первыми на его пути оказались те, кто сражался с Маларком в ближнем бою. Это облако двигалось столь быстро, что, поднимая копье, Аот ощутил болезненную уверенность, что оно доберется до них прежде, чем он успеет прочесть заклинание. Но меч Зеркала в очередной раз вспыхнул ярким светом, Лаллара выплюнула слово запрета, и темная волна, словно наткнувшись на невидимую каменную стену, хлынула в стороны и обратилась в ничто.
Тем временем Лазорил метнул в Сзасса Тэма кинжал. Лич парил так высоко, что его не смог бы поразить даже самый лучший метатель ножей, но этот кинжал летел стремительно, словно стрела. За миг до того, как вонзиться в тело некроманта, он превратился в алый свет.
— Падай, — приказал Лазорил. И Сзасс Тэм упал.
Гаэдинн частенько поговаривал, что, если бы боги хотели видеть его в пределах досягаемости вражеских мечей и топоров — или, как в этом случае, щупалец, когтей и жала — они бы не сделали его лучшим лучником на Востоке. Но его стрелы не причиняли Со-Кехуру никакого вреда, в то время как его щупальце продолжало прижимать тело Кхорина к земле, а Джесри, все ещё носившая обличье Лаллары, шагала прямиком к его распахнутым клешням.
Сменив меч на фальчион, Гаэдинн направил Айдер вниз к Со-Кехуру. Грифониха тяжело рухнула на голову аутарха, и, расправив для равновесия крылья, вцепилась когтями в ровную закругленную сталь прямо над маской в виде человеческого лица. Вблизи от скорпиона исходил запах крови убитых им солдат.
— Атакуй! — крикнул Гаэдинн. На самом деле он хотел, чтобы она оторвала уцелевшие глазные отростки Со-Кехура, но такую команду она бы не поняла. К счастью, эти отростки располагались совсем рядом с её когтями. Отклонившись вправо, он разбил один из окуляров.
Однако его основной задачей на данный момент являлось не это. Он ждал ответных действий Со-Кехура. Оканчивающиеся клешнями конечности, судя по всему, не обладали достаточной гибкостью, чтобы дотянуться до него, и поэтому через миг к нему устремилось гигантское жало.
— Вперед! — Гаэдинн пятками слегка ударил Айдер по бокам. Грифониха расправила крылья и взмыла в воздух. Позади послышался скрежет металла.
Поднявшись выше, Гаэдинн велел ей развернуться. При виде открывшегося перед ним зрелища на губах у него возникла усмешка. Большая часть оставшихся глазных усиков Со-Кехура была уничтожена, а между двумя изогнутыми пластинами, составлявшими его голову, зияла дыра. Вероятней всего, её проделала Айдер, которая запустила когти в щель и раздвинула её края в стороны, но, возможно, виной всему оказалось собственное жало аутарха.
Человекоподобные руки Со-Кехура, которые по сравнению с клешнями выглядели крошечными и чуть ли не рудиментарными, принялись проделывать серию замысловатых пассов. Когда Гаэдинн осознал, что некромант вот-вот сотворит заклинание, его моментное удовлетворение сменилось тревогой. Ему оставалось лишь надеяться, что это будет что-нибудь, от чего Айдер сумеет увернуться.
Внезапно Со-Кехур пошатнулся, и Гаэдинн заметил, что щупальце, ранее удерживавшее Кхорина, теперь свободно висит в воздухе. Очевидно, дварф смог прийти в себя и освободиться, а затем поспешил вернуться обратно под брюхо скорпиона и продолжил рубить его ноги.
Избавившись от ментальной хватки, Джесри взмахнула посохом и выкрикнула слово силы. Порыв ветра с завыванием поднял камни в воздух и швырнул их в Со-Кехура. Один из них разбил второй опаловый глаз на его маске.
Солдаты с криками перешли в наступление, нанося удары копьями, и Со-Кехур, развернувшись, поспешно рванул прочь. Гаэдинн устремился было за ним, но внезапно на него набросился превращенный в зомби орел, по величине не уступавший Айдер, и ему пришлось принять бой.
Сзасс Тэм рухнул на вершину горы и тут же попытался подняться на ноги. Барерис закричал, с наконечника копья Аота сорвался потрескивающий заряд молнии, а меч Зеркала вспыхнул обжигающим светом. Один из зулкиров швырнул в лича заряд пламени, который с грохотом взорвался, достигнув цели, а другой — скорее всего, это был Самас Кул, хотя Барерис и не стал поворачиваться, чтобы выяснить это наверняка — превратил землю под ним в вязкую жидкую смолу.
Сзасс Тэм практически исчез во вспышке одновременно обрушившейся на него магии. Когда она угасла, его мантия оказалась обожжена и изодрана, как и плоть, которая частично слезла с костей.
И все же он двигался так, словно потеря мышц и внутренних органов ничего для него не значила. Опираясь на теневой посох, который по какой-то причине не проваливался в смолу, он выбрался из липкой лужи и снова превратил её в каменистую землю. Некромант оторвал кусок болтающейся над левым глазом почерневшей кожи и вскинул оружие над головой, намереваясь произнести заклинание.