— Моя личина выдержит, — произнес Барерис. — А ты постарайся стать как можно более незаметным.
— Даже если нас никто не узнает, все равно что-то может пойти не так.
— Мне плевать. Этот ублюдок Мутот — один из главных помощников Силоры Салм. Вполне вероятно, что она объявится на устроенном своим подчиненным приеме. А даже если нет, здесь найдется и другая добыча, — он направился к мосту, почувствовав, что Зеркало устремился вслед за ним.
Заговорив с одним из рабов, присматривавших за входом, бард вплел в голос нотки магии. Это убедило лакея, что в пустых руках новоприбывшего находится приглашение, и вместе со вторым прислужником они распахнули высокие двустворчатые двери в форме арки и пропустили его внутрь.
Внутри здания обнаружилось отделанное мрамором фойе с высоким потолком. Из него вело несколько дверей. Барерис понял, что посетителям следовало направиться к тем из них, которые находились напротив входа. Рядом с ними ожидал церемониймейстер с посохом, готовый ударить им об пол и объявить имя гостя.
Но, несмотря на всю свою маскировку, Барерису совершенно не хотелось привлекать к себе всеобщее внимание, ведь присутствующие, услыхав его фальшивое имя и титул, могли задуматься о том, что никогда не слышали о таком человеке. Вместе с Зеркалом они направились к другой двери. Если планировка этого здания напоминала остальные особняки Тэя, в которых ему приходилось бывать, то за нею находилось множество соединявшихся друг с другом помещений и коридоров, через которые можно найти способ незаметно проникнуть в главную залу.
Некоторые из покоев не пустовали. В одной комнате маг, от которого осталась лишь иссохшая оболочка, но до сих пор носивший красное одеяние — цвет этот и поныне служил отличительным признаком самых могущественных волшебников страны — вел беседу с другим зловонным трупом, носившим эмблему в виде черепа и скрещенных мечей, знак ордена мертвых рыцарей. В другой же стояли красноглазые гиганты-нежить, известные как костяные когти, любимые домашние охранники Мутота. Своими огромными узловатыми когтями они удерживали нескольких обнаженных пленников, которых обступила толпа гостей. Барерис понял, что суть их игры заключалась в том, чтобы жертва, не выдержав воплей, щипков и тыканий пальцами в глаза, дернулась и напоролась на бритвенно-острые когти своего охранника. Многие делали ставки.
Один из пленников со вскрытой артерией был уже мертв, его безжизненное тело, никому не нужное, валялось на полу. Ещё остававшиеся в живых рабы рыдали и молили о милосердии, кровь покрывала их тела. Гибкая вампирша присела и слизнула запекшуюся кровь с напряженного дрожащего живота одной из жертв, тем самым выиграв серебряную монетку.
Барерис почувствовал, что воздух за его спиной становится все холоднее. Так проявлялся нарастающий гнев Зеркала.
— Нет, — произнес он. — Мы здесь не для того, чтобы кого-то спасать.
— Может, нам стоило поставить перед собой именно эту цель.
— Однако это не так, а, не имея плана, мы непременно потерпим неудачу. Слушай, судьба не просто так хранила нас все эти годы, ты же и сам мне об этом не раз твердил, верно? Мы не можем просто отправиться на верную смерть. Нам нужно самим выбирать, в каких битвах принимать участие, и вести бой с умом.
— Пошли. Не обещаю, что смогу сдержаться, если пробуду здесь ещё хоть один миг.
Через две дюжины шагов перед ними оказалась дверь, ведущая в большую залу. Оркестр, располагавшийся на помосте у дальней стены, наигрывал павану, и Барерис ощутил старое знакомое желание раствориться в музыке. Оказывается, за эти годы он ещё не лишился способности ощущать это чувство, в отличие от многих других. Отбросив его в сторону, бард обвел взглядом помещение.
В толпе находилось немалое количество живых людей, по большей части носивших красные одеяния — значит, даже после целого столетия Сзассу Тэму не удалось изменить аристократию полностью. Но большинство празднующих составляла нежить — темные призраки, вампиры с алебастрово-бледной кожей и сияющими глазами, полуразложившиеся трупы, лишенные плоти скелеты и твари столь уродливые и гротескные, что сам их облик приводил в замешательство. Возможно, они появились на свет в результате некромантских экспериментов, но, несмотря на это, сумели добиться более привилегированного положения в обществе.
Как и полагалось радушному хозяину, Мутот позаботился об угощении для всех своих гостей. На некоторых столах находились еда и напитки, предназначенные для смертных, на других же лежали, раскинув руки и ноги, закованные в цепи рабы — лакомство для нежити.