Когда он побудил Маларка и остальных некромантов поработить его, а не уничтожить, то был голов к тому, что их попытка увенчается успехом. Именно поэтому, прежде чем пробраться в крепость, он совместно с Лазорилом и Лалларой наложил на себя иные чары, должные в нужный момент заставить его произнести контрзаклинание, которое, если Тимора ему улыбнется, разрушит магические оковы врага.
Продолжая держаться в тени, но, как он надеялся, не настолько явно, чтобы вызвать подозрения у случайного наблюдателя, он направился к задним воротам, расположенным в западной стене. Вокруг по–прежнему стояла тишина. Защитные заклинания были слишком примитивными, чтобы уловить разницу между рабом, которым он являлся некоторое время назад, и врагом, в которого превратился сейчас. Кто–то из магов включил Барериса в состав гарнизона крепости, и её охранная система до сих пор рассматривала его именно в этом качестве.
На стене над выходом из крепости несли стражу четверо истощенных ужасающих воинов с тлеющими янтарными глазами. Барерису было не под силу влиять на разум иных представителей нежити, а громогласный вопль или любая другая мощная атака непременно привлечет к себе нежелательное внимание.
Но его это не пугало. Он был голов к трудностям.
Поднявшись по лестнице на высокую стену, Барерис направился к ожившим трупам. Посмотрев на него, охранники перевели взгляды обратно на расстилавшуюся за воротами холмистую равнину. Ужасающие воины были гораздо умнее обычных зомби, но любопытство им было несвойственно.
Ширины прохода хватило, чтобы Барерис беспрепятственно миновал первую пару стражей. Когда он оказался посреди отряда нежити, его ноздри заполнила мерзкая вонь. Бард выхватил клинок, повернулся вправо и нанес удар.
Голова одного из ужасающих воинов слетела с плеч и упала во двор замка. Барерис оттолкнул падающее тело в сторону, бросился к стоявшему позади него врагу и расколол ему череп прежде, чем он успел поднять копье, которое сжимал в серых шелушащихся руках.
Повернувшись, Барерис увидел, что двое оставшихся стражников воспользовались потраченным им на убийство их сородичей временем и подготовились к бою. Ближайший к нему мертвец в одной руке держал саблю, а второй готовился метнуть копье.
Бард пригнулся, и оно пролетело над его головой. Он выпрямился и атаковал.
Его клинок срезал левую часть головы трупа, обнажив черный склизкий мозг, но ужасающий воин устоял. Он попытался отрубить барду ногу, и, когда тот парировал, раздался звон стали. Барерис сократил разделявшую их дистанцию и с силой ударил тяжелым эфесом своего меча в пробоину в черепе мертвеца. На его руку брызнуло мозговое вещество, и враг упал.
Бард с тревогой заметил, что последний из стражников уже подносит к гнилым, сочащимся влагой губам рог. Бросившись к нему, он выбил рог из его хватки.
При этом отчаянном рывке он раскрылся, и ужасающий воин, державший во второй руке саблю, нанес удар, целясь ему в бок. Барерис парировал, но слишком поздно. Однако, хоть он и не смог предотвратить атаку, ему, по крайней мере, удалось погасить часть силы удара и не дать клинку проникнуть глубоко. Он вонзил свой меч под подбородок твари, так, что его острие вышло из макушки. Стражник рухнул.
Кривясь от жгучей боли в боку, Барерис высвободил клинок и огляделся. Насколько он мог судить, никто его не заметил, и он собирался сделать все возможное для того, чтобы так продолжалось и впредь.
Он тихо запел, и в воздухе заклубилась мерцающая дымка. Сначала она скрыла останки ужасающих воинов — как те, что валялись на стене, так и упавшие вниз. А потом из неё сформировались четыре силуэта, создавая видимость того, что стражи до сих пор стоят на посту.
Барерис слишком хорошо знал, что и Красных Волшебников, и нежить обмануть таким трюком практически невозможно. Но он верил в свои способности и смел надеяться, что иллюзия убедит хотя бы тех, кто не станет пристально к ней приглядываться.
Затем он пропел контрзаклинание, чтобы предотвратить появление в каменной кладке вопящих ртов. Когда с этим было покончено, настало время открыть ворота.
В этой огромной крепости даже задние двери были массивными. Предполагалось, что с ними должны управляться одновременно двое или больше солдат. Но обладающий сверхъестественной силой Барерис справился и в одиночку. Было странно чувствовать, как отъезжает в сторону засов и расходятся тяжелые створки, когда его глаза, введенные в заблуждение сотворенным им самим чудом, свидетельствовали, что врата по–прежнему остаются закрытыми.
Глава 8
17 миртула, год Темного Круга (1478 DR)
Аот вместе с другими командующими и значительная часть их армии залегли в укрытии за невысоким холмом, находящимся на восточном подступе к Кольцу Ужаса. Как они надеялись, здесь они были недосягаемы для взглядов противника. Наделенный наиболее острым зрением из всех, Аот смотрел на задние ворота, которые они избрали своей целью перед тем, как Барерис отправился во вражескую крепость. Он страстно желал, чтобы они наконец открылись.
Припавший к земле позади него Джет хмыкнул.
— Да. Загадай желание. Это поможет.
— Во всяком случае, не помешает, — произнес Аот, когда две створки наконец распахнулись внутрь, сначала одна, потом вторая. Он заметил возле них белое пятно — должно быть, это был открывавший их Барерис.
— Во имя всех огней, что пылают во всех Адах, — произнес Неврон. На этот раз его голос звучал не презрительно, а потрясенно. — У певца получилось.
— Или же некроманты заставили его выдать наши намерения и теперь собираются использовать наш собственный план, чтобы заманить нас в ловушку, — сказала Лаллара, злобно усмехнувшись. — Пойдем выясним, что из этого правда?
— Да, — ответил Аот. — Пойдем, — он встал на ноги, и остальные последовали его примеру. В его голове промелькнула мысль, что видеть зулкиров лежащими на животах в редкой траве было странно. Даже Самас Кул нехотя отказался от своего летающего трона. Вместо этого его раздутое тело поддерживал магический каркас из светящихся белых полос, позволявший ему двигаться, не прилагая для этого никаких усилий.
Из них только Аот собирался идти в авангарде, так что ему пришлось ждать, пока архимаги вернутся в середину армии, а их охранники сформируют вокруг них защитное построение.
— Уверен, что хочешь отправиться с нами пешком? — спросил он Джета. — Ты мог бы подождать и присоединиться к битве вместе с остальными грифонами, — он не стал включать воздушную кавалерию в первую волну атаки, так как это удваивало их шансы оказаться замеченными.
Джет качнул черноперой головой, отметая его предложение.
— Я буду следовать за тобой везде и всегда. Но не думай, что сможешь ездить на мне, словно на проклятой лошади.
— Этого ещё не хватало, — оглядевшись, Аот решил, что время пришло. Махнув копьем, он устремился вперед, и остальные последовали за ним.
Приближаясь к крепости, Джесри и остальные маги шептали заклинания сокрытия. Аот ощущал их силу, которая струилась в воздухе. Несмотря на свое усовершенствованное зрение, он не видел на стенах ни одного врага, готовившегося захлопнуть ловушку. И все же его глотка пересохла. Он не мог избавиться от мысли, что, когда он и его товарищи окажутся достаточно близко, сверху на них обрушатся тучи стрел и сгустков леденящей ядовитой тени.
К счастью, его опасения не подтвердились. Когда он с опаской прошел через распахнутые ворота, держа наизготовку копье, его встретил лишь Барерис. Боевой маг широко ухмыльнулся и сжал плечо друга. Зеркало, который сейчас выглядел, как человек, которым он являлся при жизни, проплыл следом за ним и отдал барду честь аккуратным взмахом темного меча. Барерис поприветствовал их обоих коротким кивком.
Аот оглянулся и увидел, что Кхорин уже стоит рядом с ним, ожидая приказов.
— Построй отряды, — сказал он дварфу. — Но тихо. Мы же не хотим, чтобы некроманты раньше времени заподозрили, что у них гости.