— Всегда приятно посмотреть, как муравьи копошатся в своем муравейнике, — когда Кастиэль не ответил, Иуда взглянул на него, слегка нахмурившись. — Я надеюсь, ты не ставишь мне в вину происходящее там.
— Это твоя петля.
— Ее у меня украли! — Иуда скорее обиделся, чем рассердился. — МакКлейн и его приспешники подкараулили моего Сборщика и выкрали ее. Более того, он использовал твоих друзей.
— Раз петля была твоя, то на тебе и ответственность.
Иуда замотал головой, вскинув руки:
— Если бы я влезал в каждую незначительную свару, я б столько не прожил.
— Это не очередная незначительная свара, — возразил Кастиэль. — Учитывая все случившееся, тебе полагается сознавать, что стоит на кону.
— Повторяю, это меня не касается.
— Ты совсем не беспокоишься?
— Естественно, беспокоюсь, — нахмурился Иуда. — Ты же меня знаешь. Я все время беспокоюсь, — он отвлекся посмотреть, как всадники обстреливают палатку и с сухим ядовитым смехом палят в спины выскочившим из нее людям. — Но признай, когда смотришь на огромный гобелен, что тут поделаешь?
Он развернулся к ангелу, на лице начала проступать догадка:
— А ты зачем здесь? Что тебе надо от меня, Кастиэль?
— Это… не то, чтобы…
— Не пытайся быть тактичным, у тебя никогда не получалось.
Кастиэль вздохнул:
— Я ищу Его.
— Все еще?
— Все еще.
— В толк не возьму, почему… — Иуда осекся. — Постой. Ты же не думаешь, что я…
Он уставился на Кастиэля горящими глазами, слегка приоткрыв рот. Легкий скептицизм перерос в искреннее неверие, согнав всю краску с его щек. На момент показалось, что он сейчас взорвется в припадке гнева, но вместо этого Иуда рассмеялся.
— Ох… О, Боже… — он согнулся вдвое и хохотал, пока из глаз не брызнули слезы. — Ох, Кастиэль, дорогой мой, прости… Я… Я увидел тебя здесь и просто подумал, что ты… Но ты… Ох, Господи… — и он снова залился смехом. — Видел бы ты свое лицо. Бесценное зрелище, — наконец, он справился с дыханием и, протерев глаза, похлопал ангела по плечу. — Спасибо. Правда, мне это было нужно.
Кастиэль стоял неподвижно, в напряженной позе:
— Разве не ты преломил хлеб с Его сыном?
— О, да, — Иуда посмотрел в небо, погрузившись в прошлое. — Да, я. Мы преломили хлеб, и я преклонил колени у его ног. И мы о многом говорили. — Он тряхнул головой, без следа прежней веселости, с тяжелым черным взглядом и жестким голосом. — Но теперь я служу другому господину!
Кастиэль, съежившись, отшатнулся.
— Прости. Плохие воспоминания, — Иуда шагнул к ангелу и стряхнул невидимую ниточку с его плеча. — Иди. Спускайся вниз. Будь со своими людьми.
«Со своими людьми».
Кастиэль неохотно посмотрел на истерзанное поле под дымовой завесой. То, что он видел там, напоминало картину Иеронима Босха в интерпретации Кена Бернса[86]. Демоны — всадники и пешие — окружали оставшиеся палатки, метались по стоянке, били окна полицейских машин и поджигали их. На место прибыли еще с полдесятка машин, и копы, укрывшись за ними, начали отстреливаться. Один из демонов заставил лошадь запрыгнуть на крышу автомобиля и, замахнувшись саблей в диком стиле Пита Таунсенда[87], отсек руку ближайшему полицейскому. Копыта вдребезги разнесли проблесковый маячок, осыпав асфальт снопом искр. Искалеченный коп таращился на обрубок, бывший совсем недавно его рукой.
— Я пришел поговорить с тобой, — сказал Кастиэль.
— Мне жаль, что ты напрасно проделал такое путешествие, — голос Иуды сочился сочувствием.
— Не напрасно, если я смогу помочь, — возразил ангел. — А я смогу. Но сначала я хочу знать, расскажешь ли ты мне все, что тебе известно. Ты должен рассказать мне все, что знаешь.
— Я понимаю, что тяжело слышать такое, — проговорил Иуда. — Но учитывая то, что я о Нем знаю, честное слово, ты должен быть благодарен своей неосведомленности. Она во благо.
Невозможно было угадать, лжет ли демон или нет. В любом случае, Иуда был прав: надо спускаться вниз и быстро, пока осталось, что спасать.
— Кастиэль, — сказал Иуда уже ему в спину. — Было приятно повидаться с тобой. Не пропадай.
Глава 31
Дин не знал, когда именно они начали проигрывать битву — если они хоть когда-то начинали в ней побеждать, конечно. Но увидев первую волну демонов, наводнивших парковку и методично уничтожающих полицию и реконструкторов, он понял, что над исходом задумываться не приходится. МакКлейн, валяясь на мостовой, смеялся.
— Нравится? — спросила шериф Дэниэлс прямо в изуродованное лицо. — Еще хочешь, ты, бездушный урод?
86
…картину Иеронима Босха в интерпретации Кена Бернса — Иероним Босх — нидерландский художник, соединивший в своих картинах черты средневековой фантастики, фольклора, философской притчи и сатиры; его называют сюрреалистом 15 века, «почетным профессором кошмаров».
Кен Бернс — известный американский кинорежиссер-документалист.
87
Пит Таунсенд — британский рок-гитарист, певец, автор песен. Особенностью игры Таунсенда на электрогитаре является крайне широкий размах правой рукой при ударе: прямая рука вращается в плече и задевает струны в момент прохождения над ними.