— Мне двадцать шесть, а ей только что исполнилось девятнадцать. Она еще ребенок. Она не понимает… — я замолчала.
В поле зрения появился Ренато, становясь прямо за мужчиной, который наставил на меня пистолет. Теперь, когда он больше не сидел, я могла видеть, насколько он высокий и широкоплечий.
— Она не понимает что? — он подтолкнул меня, когда я потерялась в созерцании, страх затянул мой разум в долгую паузу.
— Таких мужчин как вы. — слова слетели с моих губ прежде, чем я смогла решить, были они ошибкой или нет.
Ренато подошел ближе, и мужчина с пистолетом вздрогнул. Я могла сказать, что он хотел отойти, но не знал, будет ли это разумным шагом.
— А ты понимаешь? Скажи мне, что ты знаешь о таких мужчинах как я?
— Может… Может ли он сначала опустить пистолет? — сделала я попытку, дважды облизнув губы, чтобы произнести эти слова.
Ренато приподнял бровь.
— Но ты так хорошо справляешься. Большинство мужчин к этому моменту уже обмочились бы или умоляли сохранить им жизнь. Еще больше вообще никогда бы не встало перед дулом пистолета. — он подошел ближе, проходя мне за спину. — Почему ты хочешь, чтобы его опустили сейчас?
— Я не доверяю человеку, который целится в меня. Он выглядит как трус, — процедила сквозь зубы. Глаза мужчины расширились, его рука переместилась по металлу. — И он дрожит, — добавила я.
Ренато повернулся, чтобы посмотреть на солдата. Его солдата. Он слегка кивнул.
— Да, так и есть. Не очень-то ты надежный человек, да, Тони? Сначала сам принимаешь решения, а потом становишься слишком слаб, чтобы их придерживаться. Такое поведение недостойно имени Де Санктис. Возможно, при моем отце такая слабость была допустима, но та семья — не эта, как ты знаешь.
Ренато взял дрожащую руку Тони, медленно вынул его пальцы из рукоятки и отобрал у него пистолет. Все это время оружие было направлено ему в грудь. Он не боялся, что испуганный мужчина выстрелит в него. Это была власть.
Он зажал пистолет в руке и посмотрел на меня, выставив перед собой рукоятку.
— Ты хочешь, или мне?
— Что? — тупо спросила я, мой мозг был слишком шокирован и напуган, чтобы поспевать за ним.
— Он достал оружие в моем присутствии без разрешения… и он решил судьбу ребенка без моего участия. Он покойник. Ты хочешь сама отомстить за друга своей сестры, или это должен сделать я?
— Я… я бы никогда не смогла… — я заикалась.
Горячие брызги крови на моем лице появились раньше, чем раздался хлопок. Я медленно поднесла руку к щеке и вытерла ее, едва замечая кровь, капающую с пальцев. Мужчина, который держал пистолет, тот, кто убил Мигеля, замертво рухнул на пол.
Другой парень со склада, тот, что пытался остановить своего друга, отшатнулся назад, подняв руки вверх, как будто это могло остановить то, что ему предначертано. Пуля, вошедшая в его голову, издала влажный звук. Она вылетела сзади, словно его череп был перезрелым инжиром, и он упал на бок. У меня закружилась голова, и комната накренилась. Я не могла нормально дышать.
— Никогда не говори «никогда», bambina5. Это заставляет меня хотеть доказать, что ты ошибаешься.
Ренато снял перчатки и отдал их вместе с пистолетом Элио, тенью стоявшему рядом с ним. В ответ тот протянул боссу маленькое полотенце, как будто вытирание крови от выстрела в голову было обычным утром четверга в этой семье. Вероятно, так оно и было. Затем он забрал пистолет обратно, и я поняла всем своим существом, что настала моя очередь.
— Жаль, что ты оказалась в том месте, где ты была этой ночью, Шарлотта. Ты казалась хорошим человеком, но у хороших людей есть совесть, которая их беспокоит. Это затруднение, а я не их люблю.
Казалась? Для этого мужчины я уже была мертва. Сражайся, Чарли. Сражайся!
— У меня нет совести. Мне плевать, что ты только что застрелил того парня, он это заслужил. Я забочусь только о своей сестре, — вырвалось у меня. Моя голова кружилась. Я могла бы упасть в обморок, если бы не острая необходимость выжить, бьющая через край.
— И, боюсь, она доказала, что является помехой, — продолжил Ренато. Он выглядел совершенно невозмутимым, кровь засохла на его манжетах, которые не закрывали перчатки. На одной из его высоких скул виднелись легкие брызги. В свете камина и с его драматической внешностью он действительно казался королем подземного мира в этот момент. Монстр в человеческом костюме.
— Я заставлю ее держать рот на замке. Она будет делать то, что я ей скажу. Я заставлю ее понять.
— Боюсь, твоего слова недостаточно, — ответил Ренато.