79
Не успели Хэймар и Романо выйти из поместья Соньера и отправиться на парковочную площадку, как перед ними затормозил пыльный серый «рено». Водитель опустил стекло; его волосы были густо напомажены, на нем был буро-черный пиджак рисунка pied de poule[26] и рубашка с расстегнутым воротником, выставляющим напоказ массивный золотой нательный крест. Из машины на спутников крепко пахнуло полынью и лавровишней. Шофер немедленно отрекомендовался как Леоне и на французском, английском и испанском языках объявил клиентам, что он к их услугам.
— Слава богу, — обрадовалась Бритт. — Нам как раз нужно в гостиницу.
Леоне воодушевился:
— Где вы остановились?
— В «Трактире Лошади».
Энтузиазм водителя как рукой сняло.
— Вам крупно повезло. Я отвезу вас в Лиму, а хотите — в Арк. Там вы посмотрите великолепные катарские руины и насладитесь magnifique[27] ужином. Лучшие вина нашего региона. — Он поднес к губам кончики пальцев и с чувством их поцеловал, а затем погрозил собеседникам: — Не надо торопиться. Вы проведете прекрасный вечер, а потом я отвезу вас в гостиницу по очень, очень низким расценкам, в которые все включено.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответила Бритт, — но нам все-таки нужно в гостиницу.
Леоне проворно выпрыгнул из машины и открыл для них заднюю дверцу. Романо начал подумывать, не отправить ли Бритт на такси, а самому сделать пробежку, но в конце концов решил не оставлять ее одну — и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы он не передумал.
Не успели они выехать из деревни, как Хэймар подалась вперед, чтобы спросить у шофера:
— Вы что-нибудь слышали о вилле Санта-Мария?
Тот взглянул на них в зеркало заднего вида и покачал голо вой:
— Простите, нет.
— А что думают местные жители по поводу статуи Марии Магдалины из Сада Голгофы? Куда она могла деться?
В зеркало Романо разглядел, что Леоне улыбается.
— Наше семейство живет в этой деревне уже более двух веков, и мы знаем все эти истории не понаслышке. Статую мог похитить кто-нибудь из приезжих, охотников до тайн Соньера. Много их сюда наведывалось, даже копались в могилах.
— А что в вашей семье думают насчет находки аббата?
— Деревенские старожилы судят, как говорится, надвое. Одни считают, что это золото, другие клянутся, что это были какие-то неизвестные рукописи. Моя бабушка утверждала, что аббат нашел брачное свидетельство Христа и Марии Магдалины.
Бритт едва не подпрыгнула на сиденье:
— Такое предположение на чем-то основано?
— Нет, что вы… Так, болтовня, выдумки. Много ходит всяких небылиц — все оттого, что Мария Магдалина жила на юге Франции. Ее, знаете ли, очень почитают в Лангедоке.
— А как насчет продажи приглашений на мессы? — поинтересовался Романо.
Леоне оглянулся на него:
— О, конечно, так и было. Моя двоюродная прабабка работала у Соньера — готовила для рассылки приглашения прихожанам по всей Европе. Аббат также отправлял рекламные объявления во многие религиозные журналы.
— Может, этим он и сколотил свое огромное состояние?
— Вряд ли, — хохотнул Леоне. — Тетя говорила, что за неделю приезжало не больше сотни человек, а иногда и того меньше — пятьдесят или семьдесят.
— Но кто может сказать, сколько богачи в больших городах вроде Парижа готовы заплатить за благословение, даруемое на богослужении или на молебне? — возразил Романо.
Леоне снова засмеялся:
— Вы же видели, сколько всего аббат понастроил в нашей деревне. Никакой богач не согласится пожертвовать крупную сумму за клочок бумажки, пусть даже с обещанием молитвенного благословения. К тому же продажа приглашений продолжалась всего несколько лет, а потом церковь положила этому конец. — Он снова взглянул в зеркало на пассажиров. — Аббата лишили права приобщать Святых Тайн, и моя тетушка из-за этого перестала ходить к нему в церковь. Затем новый Папа Бенедикт Пятнадцатый отменил запрет, и Соньеру присвоили титул Великого магистра Реннского.
— А вы сами как думаете: откуда у Соньера такое богатство? — спросила Бритт.
— Я лично за тайные рукописи. Записи, которые церковь и европейская знать хотели бы сохранить в секрете, поэтому и раскошелились.
— И что это были за рукописи?
— Понятия не имею, но думаю, что они хранились где-то в старой деревенской церкви и Соньер нашел их во время реконструкции здания. Скорее всего, их спрятал там аббат Бигу, а ему передала эти документы дама д'Опуль де Бланшфор в конце восемнадцатого века. Бумаги священник держал в церкви, а тайной поделился и с другими пасторами. В те годы, да и позже, во времена Соньера, в маленькой деревушке вроде нашей поп был все равно что король. В книжках, где говорится о Ренн-ле-Шато, вы найдете немало историй о загадочных рукописных свидетельствах, но никто точно не знает, о чем они и куда они теперь подевались.
Такси остановилось у гостиницы, и Леоне бодро выскочил, чтобы открыть дверцу. Романо и Хэймар вышли, и Леоне признался:
— Вы мои первые пассажиры до «Трактира Лошади». Здесь обычно гостят элитные постояльцы — у них свои шоферы. Обслуживание только на французском. Для гостиницы это очень странно.
Романо расплатился, и Леоне подал ему свою визитку:
— Если захотите осмотреть другие достопримечательности, прошу, звоните. Я с удовольствием вас прокачу, — он подмигнул, — и отвечу на все ваши вопросы о неисчислимых загадках катарских земель.
Не теряя времени даром, Леоне проскрежетал шинами по грубому гравию дорожки и устремился обратно к Ренн-ле-Шато за очередными ездоками. Романо тем временем размышлял о тайнах, которыми Соньер успел поделиться с другими священниками. За каждую из них церковь заплатила бы немалую цену. Неужели в мифологическом сумбуре, привлекающем Бритт, есть зерно истины — истины, убивающей святых отцов? Ему тяжело было допустить мысль, что Тэд Метьюс знал нечто, приведшее его к смерти. Может быть, отец Тэд намеренно скрывал от Романо эти сведения, чтобы уберечь его от опасности?..
80
Бритт дошла до ступенек крыльца, оглянулась и увидела, что Романо не двигается с места: стоя на гравиевой дорожке, он неотрывно смотрел на удаляющееся такси. Ей даже не верилось, что истории о тайнах и сокровищах взбудоражили его в той же мере, что и ее. Священник наконец повернулся, медленно подошел и распахнул перед Хэймар входные двери. Бритт улыбнулась:
— Не думайте, что я нарочно ждала, пока вы откроете мне дверь: я и так знаю, как вы хорошо воспитаны. Мне просто стало любопытно, чем вас так привлек этот Леоне.
— Своими пояснениями. Я размышлял над странностями, которые встретились нам в Ренн-ле-Шато.
— Надеюсь, теперь и вы видите, как во всей этой невообразимой путанице кое-что проясняется.
Они вошли в холл. Стол рецепции ютился в крохотной нише под лестницей. Всюду были расставлены вазы с садовыми и комнатными растениями. Нигде не было заметно ни души. Бритт просунула голову в приоткрытую дверь небольшого ресторанчика — пусто. Столы, впрочем, были явно сервированы для ужина: на каждом стояли бокалы с бордовыми соцветиями салфеток. Каменную арку, ведущую в отдельную комнатку с внушительным камином и всего двумя столиками, увивала сочная зелень.
Бритт вернулась в холл. Романо уже вертел в руках два ключа, прикрепленные к массивным металлическим стержням с резиновыми наконечниками.
— Висели возле стола, — пояснил он. — Видимо, комнат здесь всего десять, и все другие ключи пока на месте. Либо мы здесь единственные постояльцы, либо все остальные поддались на увещевания Леоне.
— По крайней мере, не возникнет трудностей с заказом столика на ужин. — Бритт кивнула в сторону ресторана. — Все уже накрыто, но никого нет.