— С ума вы сошли, что ли? — взвизгнула Бритт. — Мы все здесь умрем!
Романо покрепче стиснул Кристофоро за руку и удивился, до чего она ледяная на ощупь. Сильно дернув более хилого противника на себя, он сцапал отца Данте за волосы и расплющил его лицо о поверхность контейнера. Тот яростно рванулся, и тогда Романо уже обеими руками схватил его за голову и снова изо всей силы припечатал ее о стеклянный ящик. На этот раз тело Кристофоро обмякло и сползло на пол. Ногой Романо выбил из пазов поручень и с его помощью разбил ларец с манускриптом. Засунув свиток себе за пазуху, он посмотрел на Бритт — она застыла над телом Кристофоро, во лбу у которого зияла кровоточащая рана. Она с ужасом спросила:
— Что нам теперь делать? Он сказал, что выхода нет…
Романо схватил ее за руку и потянул к дверце в дальнем углу помещения:
— Но ведь свежий воздух как-то сюда поступает.
Он с силой рванул на себя дверь и втащил Бритт в каморку, набитую хитроумными приборами, отвечающими, по всей видимости, за климат-контроль помещений внутри комплекса.
— Наш единственный шанс выбраться отсюда — найти вентиляционную шахту.
Единственным освещением в каморке служили зеленые и красные огоньки индикаторов на панели воздуходувного и фильтрационного оборудования. Романо вынул из кармана связку ключей на цепочке, к которой был прицеплен точечный фонарик «ЛЭД», и попытался осмотреть помещение с помощью едва заметного луча. В углу он заметил воздуховод, соединяющий манипулятор с вентиляционной отдушиной в стене. Сняв с шеи подаренный отцом Тэдом железный крест, священник использовал его как отвертку: короткая перекладина креста легко вошла в щель одного из крупных шурупов вентиляционной сетки. Затем ножкой креста как рычагом он стронул с места оставшиеся скрепы и, светя фонариком, помог Бритт забраться в оцинкованный воздуховод, напутствуя при этом:
— Ползите вперед так быстро, как только сможете. Я понятия не имею, сколько у нас осталось времени, но мы должны быть у внешнего вентиляционного источника до того, как здесь наступит кромешный ад.
Полая труба стыковалась с другой, а через несколько метров перешла в темный, выбитый в скале туннель. Романо схватил Бритт за пятку:
— Позвольте, я полезу первым. — Он протиснулся мимо нее в узком пространстве скального коридора. — Вы с непривычки продвигаетесь медленно, а я в свое время много лазил по пещерам — правда, при совершенно других обстоятельствах. В случае затруднения я вас предупрежу, а пока — не отставайте.
Бритт ухватилась за его штанину:
— Не волнуйтесь, как только я вас упущу, сразу начну вопить. Я вообще-то не очень люблю темные и тесные углы.
— Просто не думайте об этом — ползите, и все. Сегодня утром, когда я бегал к Ренн-ле-Бэн, видел несколько входов в пещеры. Ничего, выберемся.
Романо пополз вперед: ему хотелось оказаться как можно дальше от комплекса в момент взрыва. Туннель вывел их к небольшому залу со сводчатым потолком, с которого, словно сосульки, свисали сталактиты, а чуть дальше угадывалась расщелина в горной породе. Высота свода позволила Романо встать на ноги и почти выпрямиться. Он помог Бритт подняться, чтобы она немного передохнула, пока он высматривает, куда им двигаться. К сожалению, тусклого голубоватого лучика его фонаря было недостаточно, чтобы осветить темные скальные полости; он понимал, что система пещер может растянуться под землей на несколько миль и насчитывать множество выходов наружу — и столько же тупиков.
— Постойте пока, отдохните, — сказал он Бритт, — я пройдусь по периметру зала и посмотрю, как лучше отсюда выбраться.
— Не оставляйте меня одну в темноте, — дрогнувшим голосом попросила Хэймар.
— Не бойтесь, вам будет виден мой фонарик.
Неожиданно пол под ними сотрясся, и вслед за этим издали стал нарастать громкий гул. Романо схватил Хэймар в охапку, увлекая ее в угол пещеры, и там толкнул наземь, а сам упал сверху. Последовала череда взрывов в сопровождении ярких вспышек, осветивших туннель, откуда только что вылезли беглецы. Грохот стоял оглушительный; несколько сталактитов отломились и разбились на камнях на мельчайшие частицы, разлетевшиеся по известковым наростам. Романо, прикрывавший Бритт своим телом, чувствовал, как ее всю трясет. Наконец он откатился в сторону и помог ей сесть.
— С вами все в порядке?
Хэймар провела дрожащей рукой по волосам, затем стиснула голову в ладонях:
— Наверное, раз мы оба живы, мне не пристало жаловаться.
Романо поднялся на ноги и двинулся в обход залы, поворачивая луч фонарика к Бритт через каждые несколько шагов. Выход он обнаружил только один — довольно узкий, зато священника перестал мучить страх, что в этой подземной полости не окажется ничего, кроме трещин.
— Сюда.
Он посветил на пол, чтобы Бритт смогла к нему подойти. Романо очень надеялся, что узкая расселина не уведет их еще глубже в подземный лабиринт. В темно-бурой известковой породе отпечатались ведущие к щели едва приметные желобки: вполне вероятно, что грунтовые воды прокладывали себе здесь путь к одному из подземных потоков. Священник подумал: было бы прекрасно, если бы стремнина в конце концов вывела их к одному из ручьев, которые, он помнил, во множестве протекали в низине Ренн-ле-Бэн.
Романо на спине протиснулся в узкую расщелину, затем перевернулся на живот и посветил лучом в проход. Ему сразу полегчало: насколько хватало его слабого источника света, было видно, что трещина дальше еще сильнее расширяется. Он помог Бритт пролезть в щель, и они вместе поползли дальше — до тех пор, пока Романо не услышал вдалеке шум потока. Туннель выходил прямо к подземной реке, и вскоре она полностью преградила им путь, заполнив собой весь подземный коридор, кроме узкого пространства над поверхностью воды.
Романо ухитрился сесть на корточки и попросил:
— Только не паникуйте: нужно ненадолго убрать свет.
Бритт на коленях подползла к нему и ухватилась за его плечо:
— Что нам теперь делать?
— Молитесь, чтобы эта речка вывела нас к еще одному широкому коридору и как можно ближе отсюда. А еще лучше, чтобы она впадала в настоящую реку, которая течет не во тьме, а на свету.
Он выключил «ЛЭД», и их окутала почти осязаемая тьма. Бритт сильнее сжала священника за плечо, он почувствовал, как ее ногти впиваются ему в кожу. Романо изо всех сил напрягал зрение, всматриваясь в невидимый поток, но в чернильном мраке только слышал журчание бегущих струй. Было очевидно, что поток не выходил наружу — по крайней мере, не в непосредственной близости, иначе в этой адской бездне их обнадежил бы хоть проблеск света. Романо снова включил «ЛЭД», и Бритт слегка разжала пальцы. Передавая ей фонарик, он пояснил:
— Остается одно: я должен проверить, выводит ли эта протока к какому-нибудь коридору.
— Но вы же не собираетесь лезть в воду?
Священник уже стягивал с ног кроссовки «Найк»:
— У вас найдутся предложения получше?
Он снял с себя крест и тенниску, обмотав ею свиток папируса, и вручил их Бритт:
— Вот, отдаю на хранение. Через минуту вернусь.
Затем он сполз в воду и тут же содрогнулся: вода, доходившая до пояса, показалась священнику ледяной. Страх заполонил его, сжав все внутри, будто тисками: Джозеф всегда боялся подземных потоков. Он полностью окунулся, чтобы быстрее привыкнуть к холоду, и, вынырнув на поверхность, улыбнулся Бритт, стараясь не выдать свои опасения. Он понимал, что сильно рискует, но ничего другого не оставалось. Под потолком туннеля обязательно должны быть воздушные пазухи, но они ему вряд ли пригодятся: слишком слаба надежда обнаружить их в этой смоляной тьме. Зато течение было несильным — этот фактор мог оказаться решающим в случае необходимости вернуться за глотком ценного кислорода. Романо сделал три глубоких вдоха — и скрылся среди темных струй.