— Надо всех убить, — прошептал я.
Двинувшись полукругом, я прыгнул вперед и обрушил прут на край кучи. Словно в ответ на мой удар, из нее снова вырвалась рука и ударила меня в грудь. Я упал назад, но боли совсем не было, будто тебя ударили большой подушкой.
Остервенело размахивая железкой, я проламывал костистый остов существа, кроша его на мелкие черепки. Пыль забилась в глаза и я молотил вслепую. Прут провалился в пустоту и я упал, увлекаемый своим замахом.
Я отполз и долго протирал глаза, счищая налипшую на пот пыль. Проморгавшись, я увидел, что от существа осталась только небольшая куча серой пыли, с торчащей в центре ослепительно белой костью.
Несколько раз чихнув, я высморкался и подошел к остаткам. Торчащая в кость будто была отполирована, настолько гладкой казалась ее поверхность. Я схватил ее, отметив, что она удобно легла в руку. Оканчивалась кость толстой полой трубкой, с несколькими отверстиями, как у флейты.
Я взмахнул костью, сразу отозвавшейся негромким гудением, словно дуешь на горлышко бутылки. Я перевернул кость и вытряхнув костяную пыль из отверстий, тщательно продул ее.
В воздухе возникла бумажка, мягко планирую на кучу пыли. Я с сожалением прислонил кость к стене и подобрал записку.
«Опасность».
Я сразу понял, что имелась ввиду костяная флейта. Выкинув бумажку, я остановился в нерешительности. С одной стороны, плосколицый лучше знает этот мир, но с другой, было жутко интересно, что произойдет. Черт возьми, я всю жизнь жался в тени, боясь что-то сделать.
Я решительно подошел и взял кость в обе руки. Держа ее теплую поверхность, отчаянно хотелось взмахнуть изо всех сил. Но я лишь осторожно повел ей слева направо. Раздалось высокий звук и куча пыли взорвалась высоким фонтаном. Я испуганно дернулся назад, но кость не выпустил и она издала долгий протяжный визг. В животе забурлило, и меня вырвало желудочным соком.
Отбросив кость подальше, я уставился на оседающее облако белой пыли. Раздалось тихие звуки, будто кто-то бьет по полу пластиковым молоточком. Из облако неуверенно покачиваясь, вышел крохотный скелет, не больше двадцати сантиметров. В руке он держал миниатюрный кинжал и махал им при каждом шаге. Выглядел он не опасным, скорее милым.
Вытерев рот, я присел на плитку и смотрел, что он будет делать дальше. Скелет остановился в шаге от меня, на пару секунд замер, потом покрутился волчком и пошел ко мне. Когда до моей ноги оставалось не больше метра, он остановился, вскинул кинжал и отсалютовал.
— Иди сюда, — подозвал я его.
Скелет снова прокрутился волчком и замер, приложив кинжал к черепу.
Возможно, что им можно управлять с помощью той кости с дырками. Я подобрал кость и повторил движение вбок. Опять последовал взрыв и спустя минуту, из пыли вышагнул еще один маленький скелет. Значит, эта костяная дудка, призывает скелетов и заставляет меня блевать. Я решил проверить, какое максимальное число смогу призвать.
На шестидесяти трех я сдался. Скелеты выстроились беспорядочной кучей, то и дело крутясь и сшибая соседей. Я решил проверить другие варианты извлечение звука и повел костью справа налево. Самый ближний ко мне скелет отбросил кинжал, и в провалах его глазниц загорелся крохотный зеленый огонек. Он беспокойно закрутился на месте и я заметил, что пламя в черепе разгорается. Скелет замер, обхватил голову и взорвался, разбросав дымящиеся черепки.
— Прости, чувак, — извинился я, — случайность.
Движение сверху вниз вызывает приступ тошноты. Я медленно провел вверх, будто зачерпывая воздух, но кость молчала. Махнув посильнее, я услышал густую тягучую вибрацию, буквально растекающуюся в воздухе. Моя кожа покрылась пупырышками, а затем сползла лохмотьями. Сразу вся, будто шкурка с облитого кипятком помидора. Совсем чуть-чуть осталось на члене, остальное сразу покрылось капельками крои. Я поднес руку к лицу и увидел, как отчетливо сократились мышцы, покрытые белым жирком. Боль была настолько невыносима, что я просто растворился ней, не ощущая, как остановилось сердце, сжатое белой ладонью.
Я очнулся возле костра, рядом уже лежало две бумажки. Я сгреб их к себе.
«Дурак. Я предупреждал».
«Я помогу умирать».
Я смял их и бросил в пламя костра, которое лишь бессильно облизало бумагу. Прыжок через пропасть и, пара минут ходьбы и уже видны скелетики, обступившие мой труп, покрытый коркой крови. Если она успела загустеть и высохнуть, то до моего возрождения точно прошло несколько часов. Я прошел дальше, аккуратно переступая через скелетов, несущих безмолвную страху рядом с безвременно усопшим мной.