– В чем дело, чувак?
– Вчера вечером нам принесли весть с побережья от леди Саншайн. Сегодня вы выезжаете к ней.
Мунчайлд взволнованно вскочила.
– Леди Саншайн сама будет разбирать наши дела?
Похоже, эта новость привела в недоумение даже Крошку.
– Так мне сказали. Виноградная лоза нашелестела мне, что леди захотела лично выслушать историю этого шпика о других мирах и сама с ним разобраться. Но мне шепнули, что на самом деле она считает его шпионом из Сквервиля. А что до тебя, то леди решила на твоем примере преподать всем урок на тему непослушания Закону Свободной Любви.
Мунчайлд громко запричитала:
– О Боже, мы обречены! Наверняка меня приговорят к пожизненному заключению в трах-трах-траходроме!
– Эй, прекрати! – шикнул я. – Мешаешь думать.
На самом деле я тоже начинал нервничать. Кто знает, что задумала для нас леди Саншайн? Тот, кто сумел свалить Джерри Гарсию, способен на что угодно!
Крошка вышел. Когда он вернулся, я уже придумал, как буду действовать.
Я буду протестовать.
Когда здоровяк-Ангел начал отпирать камеру, я принялся скандировать.
– Ни-хре-на-мы-не-пой-дем! Ни-хре-на-мы-не-пой-дем!
Крошка замешкался.
– Эй, приятель, прекрати! Чего ты разорался? Только осложняешь себе жизнь...
Мунчайлд подхватила, вскидывая над головой худой кулак.
– Эй, Эй, леди Эс, скольких загнала под пресс?!
Похоже, Крошка не знал, как себя вести в случае такой необычной, но явно антиобщественной выходки.
– Эй, ребята, прошу вас. Нам нужно торопиться.
Крошка нежно положил руку на мой локоть, и я заорал:
– Теряем сознание!
Сначала я, а следом за мной Мунчайлд без движения рухнули на пол.
– Ну что ж, сами напросились... – вздохнул Крошка.
Через несколько минут явились несколько Ангелов, и нас вынесли вон.
Снаружи уже собралась толпа. Я начал было выкрикивать новые лозунги, но потом сообразил, что до сих пор не знаю, в каком городе нахожусь, и быстро решил использовать классику, что должно было найти отклик:
– Освободите чикагскую пару! Освободите чикагскую пару!
Несколько голосов машинально подхватили рефрен, но тут Ангелы принялись расталкивать толпу, осыпая головы и спины весьма недружественными тумаками.
Нас с Мунчайлд, словно мешки с картошкой, свалили в коляски «харлеев» и умчали прочь.
35
Вейся, вейся, флаг уродов!
Мы позволили Ангелам отнести нас в здание суда. Внутри собралось огромное количество зрителей, которые, как я с удовольствием отметил, не все были настроены враждебно. Похоже, присутствовали и репортеры из «Национального оракула», судя по огрызкам карандашей и блокнотам из бумаги типа туалетной, зажатым в перепачканных чернилами пальцах.
Ангелы бесцеремонно свалили нас на стулья за столом, который, как я решил, отведен защите, и выстроились в ряд, образовав заслон между нами и толпой. За нашим столом уже сидел какой-то парень. На нем было с дюжину разноцветных ожерелий, а также майка со знаком «инь-ян». Парень здорово напоминал Джека Николсона в «Беспечном ездоке», только чуть крейзанутее. Сунув Мунчайлд руку, он наградил подсудимую радушным пожатием. Потом так же приветствовал меня.
– Привет, – сказал парень. – Добро пожаловать в Суд Народной Солидарности. Как мы тут любим говорить: «Если ваша аура чиста, вам бояться нечего». Меня зовут Йоссариан, я ваш общественный защитник. Вот вам писало.
– Писало?
– Точно. Вы, как вижу, выбрали стиль защиты типа «Весь этот суд – сплошь беззаконный фарс», поэтому, полагаю, вам уместно нарисовать на лбу свастику или еще что-нибудь оскорбительное. Может, хотите вырезать что-нибудь на лбу ножом, как Мэнсон? Здесь, в полевом ранце, у меня есть отличный десантный нож...
– Пожалуй, я возьму писало, – подала голос Мунчайлд. – У меня всего год как прошли прыщи, и мне не хочется, чтобы на лбу остались шрамы от ножа.
Я выпрямился на стуле и попытался допросить «защитника».
– Послушай, Йоссариан, что нам светит?
– Вообще-то это нетрудно предсказать, приятель. В наши дни разнообразия в наказаниях мало. Даже для тебя, так называемого шпика. Тебе придется всего-навсего выкурить перед народом несколько косяков, и скоро тебя отпустят. Всем известно, что настоящий шпик скорее помрет, чем станет курить траву. Но поскольку леди Саншайн собирается присутствовать лично, то предсказать что-то заранее непросто.
– Похоже, тут намечается представление с заранее известным политическим результатом? Мартышкин суд?