– Возьми.
Майка все еще всхлипывала, но голубые глаза уже загорелись надеждой.
– Ты отдашь его мне? Тебе не жалко?
– Жалко, – призналась младшая. – Но я из-за него не буду плакать. А ты плачешь. Значит, тебе нужнее.
Слезы исчезли, и старшая, робко улыбаясь, осторожно взяла подарок.
– Тогда за мной долг, Айка, – совсем по-взрослому пообещала Майя. – В следующий раз мы найдем тебе новый, самый красивый на свете. – Подруга улыбалась, еще не зная, что у них не будет следующего раза. Ничего не будет. И Айка навсегда запомнит ее такой: все еще заплаканной, но уже улыбающейся.
В этот день девочки успели прийти домой вовремя, никто из взрослых ничего не узнал.
А еще через четыре дня младшая напрасно весь день ждала подругу на поляне возле поваленного ствола. Сначала девочка не беспокоилась. У взрослых всегда найдутся причины не отпустить ребенка играть. Но время шло, а подруги все не было.
Айка пришла на поляну на следующий день, и на следующий. Как только выдавалось свободное время, она бежала на заветную полянку в надежде увидеть Майку.
Раньше подруга никогда не пропадала надолго. Младшая даже хотела сходить к ручью, но, к счастью, остановила себя. Это их место, и пойти туда они должны вместе.
А потом по деревне поползли слухи, один страшнее другого. Нечисть напала на Белохорову заимку. Ночью, когда никто не ждал. Выживших не осталось. Выпотрошили всех, от новорожденного младенца до старенькой тетушки.
И Айка, вытирая соленые слезы грязным рукавом, поняла, что подруга больше не придет. Никогда.
Через несколько лет бабушка, обучая внучку, рассказала ей, что у каждого вида нечисти есть свое священное место для сбора – капище. А в качестве примера привела ту старую историю. Она предположила, что кто-то случайно или намеренно унес что-то с ящерова капища на старом поймище. А ящерлики[13] выследили вора и разорили заимку.
Вот тогда девочка поняла, почему соль привозят из другого селения и что значил кристалл, подаренный подруге. А еще – на ком из них на самом-то деле долг.
– Айка, Айка, проснись, – меня трясли за плечо.
Ну что такое! Едва глаза закрыла.
– Ты плачешь, – сказал Вит. – Плачешь и зовешь какую-то Майку.
Я села и потерла лицо – щеки были мокрыми от слез. Повозка покачивалась, запряженный жеребец фыркнул и махнул хвостом, недовольно косясь на парней. Облачко послушно шла рядом с мерином Михея, зато лошадка Вита то и дело всхрапывала. Возница, седовласый крестьянин, отвернулся от уходящей в утренний туман дороги и бросил на нас обеспокоенный взгляд. Думаю, он и сам был не рад, что поддался порыву и согласился подвести трех едва не падающих из седел мужчин и почти лежащую на шее кобылы девку средней помятости.
Проклятый скит мы покинули сразу же, не дожидаясь утра. Оседлали лошадей, вытащили из лачуги Риона и забыли все еще пребывающего в религиозном экстазе Теира. Тот нисколько не возражал. Мало того, не возражал никто из парней, ни в ком внезапно не проснулось человеколюбие. К добру ли, к худу, но служитель капища остался в скиту.
– Ты не спал? – спросила я вирийца, вытирая лицо грязным рукавом.
Рион лежал с закрытыми глазами на краю повозки и лениво перекатывал во рту соломинку. Михей, сгорбившись, сидел рядом с возницей, по-прежнему сжимая в руках арбалет.
– Нет, – кратко ответил чернокнижник. – Не до того было.
– А до чего?
Михей спросил мужика об урожае, и тот с готовностью пустился в объяснения, изредка причмокивая и легонько понукая массивного тяжеловоза вожжами.
Вит отвернулся и стал задумчиво смотреть на дорогу.
– До того, что произошло на капище, – ответила я за него. – Все еще гадаешь, почему я не сбежала?
– Нет, гадаю, что ты такое сотворила, если нечистое капище вдруг омыл свет?
Соломинка во рту Риона замерла.
– Я просто кинула камень, как ты велел.
– И все? – Вириец повернулся и посмотрел мне в глаза.
Почему-то врать ему не хотелось, но и рассказать о том, как дружелюбно злыдня заглядывала мне в лицо, я не могла. Не сейчас, возможно, потом, когда сама пойму, чего стоит ждать от жизни.
– Не все, – нехотя призналась я. – Еще была тьма, она светилась, и все эти развалины светились, и даже осколок…
– Отстань ты от нее. – Рион выплюнул соломинку и сел. – Сомневаюсь, что это она очистила капище.
– Тогда кто? – раздраженно спросил чернокнижник. – Ни ты, ни я этого не делали. Я не знаю, как вас учат в Тарии, а у нас в Вирите твердо вбивают в голову, что вопросы без ответа – самый верный путь к Рэгу на тот свет. А я еще не готов к такой встрече.
– Нас учат исключать лишнее. – К удивлению чаровник не полез на рожон, а спокойно продолжил: – Нас там было пятеро. Я этого не делал, ты тоже, – Вит кивнул, – у того блаженного ни сил, ни способностей, но, даже если мы проглядели в нем великого колдуна, – чернокнижник хмыкнул, – он все время был с нами, так что это точно не он. Можно предположить, что это Айка…