Ленка вздрогнула от громкого крика и от тона, каким дядя Петя проорал эти слова. Она старалась смотреть в пол, чтобы не видеть гигантское розовое брюхо барабаном, без единой складочки, мутно-зеленые глаза и сальную улыбку этого старикана, смотрела и просмотрела, как возле ее ног очутилось нечто безобразное-- собакообразное. Ростом от спины до пола -- сантиметров семьдесят, но длинная, пропорцией -- словно такса, а громадная голова-булыжник больше чем наполовину состояла из оскаленной пасти -- у покойной Дуськи и то меньше была. Мальчик, как успела разглядеть испуганная неожиданным криком Ленка.
Пес, или кто он там, Мурман, по-прежнему истекал слюной, клыков не прятал, но тут же припал на брюхо перед хозяином и обрубком хвоста продемонстрировал беспредельную вассальную верность.
-- То-то, а не то наизнанку выверну и кишки выдерну... Что у тебя с рукой?
Ленка объяснила с пятого на десятое, но и дядя Петя слушал вполуха. Он вынул из деревянных пальцев злополучную стрелку, осмотрел ее близко, не глядя бросил -- стрелка плавно подлетела к подоконнику и тихо легла на него. Затем он занес ладони над покореженной кистью, пошевелил пальцами, бормотнул коротко и между ладоней его заплясало бледное пламя, бесформенное, словно скомканный лист бумаги. Дядя Петя сблизил ладони и комок также ужался, после чего дядя Петя развел руки и словно утратил интерес к добытой субстанции. А комок, или сгусток огня, или свечения воздушным шариком опустился на половицы . Хррясь! -- лязгнули суперчелюсти! Это Мурман в мгновение ока пожрал добычу, а в следующее -- уже катался по полу, попеременно кашляя и жалобно воя. Когтистые лапищи терли морду, чудище то кружилось волчком, то вдруг прыгало вверх-вниз, отталкиваясь от пола одновременно всеми четырьмя лапами, и подлетало на метр с лишним -- видимо боль была нешуточная. Дядя Петя полюбовался молча с минуту и в два пинка выбил страдальца за двери.
-- А будет знать, как хватать без спроса! Ничего, только на пользу пойдет, авось с этого раза поумнеет... Но зато, слышь, Ленка, тебя Мурман и его братья уже никогда не тронут, потому что ты для него -- невкусная оказалась. Ну разве что я прямо прикажу. Г-ы-ы, шутка. Как рука?
Ленка растерянно опустила руку, сжала разжала кулак, потрогала пальцами пальцы -- не болит, не сводит...
-- Вот спасибо... Петр... дядя Петя. Все абсолютно нормально! Спасибо.
-- Хы. Спасибо в стакан не нальешь! -- Ленка смутилась, не зная, что на это ответить -- бутылку пообещать или денег, что еще смешнее... -- не обращай внимания, красавица, это у меня настроение хорошее. Ну что там Федоровна, жива? Зайти, говоришь, просит? Да еще и срочно? Порчево сняла?
Вражеского шпиона, кто дрянь внутрь защиты наводит, нашла?
Ленка ответила то, что знала, что, мол, ходит бодро Ирина Федоровна и даже ругается. А зовет, наверное, не из за раны.
-- И я думаю то же, она старуха самостоятельная и очень знающая. Придется идти. Вот позавтракаю, соображу кой-чего, да и приду. Хочешь чаю?
-- Нет, спасибо, дядя Петя, пора мне, как там баб Ира...
-- С медком, липовым, с оладушками?
-- Нет, я побегу, спасибо вам огромное за помощь. А... Мурман, с ним все в порядке?
-- Мурман!... Ну, как хочешь, была бы честь предложена. Мурм... Что жопой крутишь, бурдюк с говном! Проводи радетельницу свою. Матрена! На стол собери! Где полотенце? Где бумага?...
-- ... Сейчас придет, только позавтракает, сказал... -- Ирина Федоровна встретила ее во дворе, где она пыталась восстановить подобие прежнего порядка. Дуську похоронили в ближайшем леске, кто -
Ленка не уточняла. Цепь убрали в сарай, сломанную березу распилили, клумбы, растительность на грядках, смородиновые кусты восстановлению не подлежали, но Ленка надеялась, что она покинет этот дом до наступления пахотных работ. -- Как вы, баб Ира?
-- Да помаленьку. Всю гадость из себя я чисто убрала: чесночок, смородиновый отвар, да правильные слова пошептала маленько, все пройдет. А вот... Дуську уж не вернуть. А уж какая собака была!
Умнющая, тихая, шелк... Оборотня один на один запросто брала... -Ленка видела, как заторопилась в словах старуха, завспоминала Дуську, чтобы изгнать из разговора заминку, когда она Шишу чуть было не вспомнила при Ленке, ни в чем не повинной, да все равно виноватой...
-- ... Пойдем-ка в дом, Лен, нехорошо, когда гость пришел, ан его звали, да не ждали. Он с похмелья, или как?
-- Говорит -- не спал, перегара не чувствовала.
-- Не спал? А-а-а! Верно, ведь с сегодня на завтра... Это уже удачно, Лена, у Петра мощи много будет.
... -- Милости прошу, Петр Силыч, уж побеспокоили тебя не от хорошей жизни... -- Ирина Федоровна рассказывала долго, с непонятными Ленке колдовскими подробностями. Дядя Петя сосредоточенно пил чай, кружку за кружкой, слушал очень внимательно, без обычных своих плоских шуточек.
-- Так, говоришь, выявила "агентов"?
-- Выявила. За наличником нашла свежее осиное гнездо, с мой кулак. Глянула внутренним (зрением прим. автора) -- батюшки мои! -- оттуда это их адское волхование-магия клубами так и прет!
-- Спалила?
-- А куда ж еще. Сосновую дощечку, на нею комиссарскую пентаграмму, сверху гнездо, да и на березовый жар. Не в доме, в банную печку я их...
-- Ну, это понятно... А купидона что -- жадничаешь трогать?
-- Так ведь это глина с водой, что на нее серчать, а вещь вроде бы и жалко, антиквариат по теперешним временам.
-- Таким антиквариатом еще сто лет сортиры подпирать. Не знаю, я бы разбил. Дуську-то как жалко!
Вот я только что Ленке говорил: еще плюшевая, а уже кусаться лезет, рычит... Как теперь будешь?
Опять щенка возьмешь? А то моей породы подожди, осенью опять Турмана вязать будем...
-- Спасибо, Петр Силыч, я к свое породе привычная. А твои уж больно лютые. А говорят, у тебя только Мурман в дому? А где остальные?
-- Гурман, Турман да Дурман -- они в Конотопе, сезон охотничий, на зомбарей да на чокнутых ведьмачек ходят, друг выпросил. А Мурман -никудышный, глаза синие, вот и взял в дом. Ни злобы в нем нет, ни ума. Сбежал давеча, задрал хряка у Филатовых. Зачем? -- Поди спроси. Платить пришлось.
Дармоеды они -- что твой Васька, что мой Мурман. Одно слово -домашние. Вот Дуська -- не зря жила и геройски погибла. Возьми хоть коня, быка -- уважаю, у них достоинство есть. Козел -- то же самое -самостоятельное животное, а эти -- так, теребень холопская, захребетники.