Лиза тут же вскочила на ноги, Рудик, звеня ключами, повел оперативников к своему авто, а мы все так же стояли на поляне у костра. Я и мужчина из моего прошлого. Потрясение мое граничило с шоком. Его слова, его поступок...
- Спасибо, Миша, - шепотом поблагодарила я.
- Не ожидала, да? - криво усмехнулся тот. - Не одна ты на все готова...
Мой шок крепчал. Я подошла и со всей силы обняла мужчину. Не ожидала от Миши такого жеста. Он хмыкнул и в ответ тоже обнял, покачав в объятиях.
- До рассвета, Настя, - холодно напомнил инквизитор. - Утром, если он не будет в норме, я его заберу. Иди, спасай свое счастье...
В машину я садилась потрясенная и дезориентированная. Кирилл посапывал на заднем сидении, Лиза и Рудик молча сидели впереди. Взревел мотор.
Глава 17
- Ася, ты это что удумала? А? - Семен шлепал следом за мной из гостиной в кухню, пока я с табуретом под мышкой шагала к антресоли.
- Детеныш, ты же не будешь... - встрял Рудик.
Буду. Еще как буду. Ради кого-то другого я бы сто раз подумала, но Кира не отдам!!! Моего Кира !!! Доброго, надежного и до безобразия спокойного. Я за его жизнь буду зубами и когтями бороться!!!
- Аська, не смей !!! - взвизгнул домовой, увидев у меня в руках потрепанную книгу.
- Отстань, Сеня, - я с грохотом швырнула книжку на пол в гостиной и уселась рядом, скрестив ноги.
- Не отстану!!! - взвился домовой. - Я тебя беречь обязан, я твоей бабке обещал я... Ты же там сгинешь !!!
- Это мое дело, - огрызнулась я, листая ветхие пожелтевшие страницы.
Я не брала ее в руки уже несколько лет, но страха нет. Есть только злость и беспокойство. Беспокойство за того, кто стал мне дороже меня самой. Как он там? Один, потерянный, дезориентированный, в чужом, враждебном, переменчивом мире. Как подтверждая мои страхи, Кирилл забился, дугой выгибаясь на полу. Клацали звериные зубы, во взгляде не осталось даже тени человеческого. Только безумие, только жажда крови. Я ускорилась, призывая силу предков.
- Не пущу!!! - взревел Семен и попытался вырвать у меня книгу. - Нет!!!
- Отпусти, - тихо приказала я и не узнала свой голос.
Семен побелел и отпустил краешек фолианта. Рудик напрягся, Лиза выругалась вслух. Значит, началось. Сила уже пульсировала в теле, призывая родовую память. А сила - она не просто врывается в тело, она его и меняет. Я ведь тоже нелюдь, следовательно, и свою изнанку тоже имею. Вот и сейчас,() глядя на друзей, знаю, что они видят бледную девицу с черными как ночь глазами без белков и такими же черными волосами, отросшими до талии. Мы, ведьмы, все так выглядим в момент единения с силой. У каждого нелюдя своя изнанка.
- Асенька, золотце, а может, не надо? - уже почти рыдал Семен. - Может, он еще того... сам.
- Он сам уже не может, - отозвалась Лиза.
- Но она же заблудится!!! - решил подебоширить вампир. - Ася, послушай Сему. Заканчивай играться...
- Или что? - глухо отозвалась я, чувствуя на губах ту самую жуткую ухмылку. НЕ мою.
Молчание, и мы просто смотрим на друг друга. Он боится, я понимаю, я ему как дочь. И пойти со мной не сможет. Его душа мертвая, ей в тот мир путь заказан. Лиза? Лиза нужна здесь, она знает, что делать с Киром. А я не могу просто сидеть и смотреть, как из Кирилла делают безмозглую машину для убийства. Я могу помочь, могу вытянуть его на свет. Сама могу не вернуться, но пугает ли меня это? Нет. Больше пугает, что вернусь без Кира. И буду без него жить...
Я принялась медленно раскачиваться, про себя читая выведенные на бумаге руны, и мир дрогнул: покачнулся и стал оплывать как воск со свечи. Смазывались очертания, выцветали краски, запахи. Остались только невнятные шорохи и леденящий душу страх. Ветер свистел над равниной, гоняя по черному небу косматые серые тучи. Пахло гарью и тленом. Безвременье, пустота, мир кошмаров и видений. Не тот и не этот. Ничей. С неба падал пепел, подобно снегу укрывая равнину и растущие на ней деревья. Скрюченные уродцы без листьев, с узловатыми ветками и паршивой корой. Мир ни смерти, ни жизни.
Я поднялась, проваливаясь в пепел по щиколотки. Апатия, боль, отчаяние - вот что правит этим миром. Где-то там, вдали, послышался вой - одинокий, жалобный, полный муки и тоски. Ложь. Обман. Здесь Кирилл - человек, зверем он остался там, без поддержки своей души, а это миражи, навеянные моей памятью и силой этого мира. Снова свистит ветер, опадает на землю пепел. Нельзя потеряться, нельзя забывать... Я прикрыла глаза, воскрешая в памяти образы прошлого. Лето, наша кухня, аромат вишен, мука, рассыпанная по столу, я, со стаканом в руке, вырезаю кружочки на тесте. Бабушка и мама лепят вареники с вишней, из которой папа час выковыривал косточки. Мы смеемся и шутим, а за окном плывет от жары воздух и эхо разносит крики детей во дворе, а в небе носятся ласточки, выделывая немыслимые пируэты. Счастье, легкость, покой. Попыталась воскресить в памяти все подробности: запахи, ощущения, чувства, эмоции. Здесь реально только это. Почувствовала, как натянулась незримая нить, удерживающая связь с миром людей.