— Ольга, я действительно должен уехать. О месте своего нахождения, сообщу позже.
— Хорошо, Владислав Сергеевич, но выходить вам нужно будет через главный вход, у черного, … вас, скорее всего, уже ждут…
— Оперативно ... – усмехнулся Влад, и пулей выскочил из кабинета, не забыв, правда схватить телефон и ключи от машины.
— Вот это нелюбофффф…– закатив свои глазки к потолку, вздохнула Ольга.
…. Дежавю…. Влад опять гнал свою машину подальше от города. Не заезжая в коттедж, он направлялся к себе на дачу, купленную по случаю. Очень надеясь сбежать от всех странностей и неприятностей, свалившихся ему на голову. К тому же на даче сейчас шел ремонт, и его присутствие будет как нельзя кстати.
Влада раздирали противоречивые чувства. Его голова пухла от мыслей, и он впервые мог признаться себе, что запутался. Как тяжело жить холостяку! Зазеваешься, что-то пообещаешь женщине и всё, тебя уже пытаются заграбастать в вечное пользование. Зря он затеял эти игры с именем суженой. Не готов он к серьезным отношениям. Или готов?! Что лучше, самому выбирать себе жену, или же «бац, ничего не помню, проснулся женатым?» Вот иногда, второе предпочтительнее.
Резко притормозив перед небольшим домиком, обнесенным со всех сторон стропилами, Влад вышел из машины и с довольным видом огляделся.
Зима вне города была настоящей, со снегом, сугробами и тем неуловимым запахом мандарин Нового года.
В делах и заботах по дому незаметно пролетел день. И вот уже Влад лежит на диване перед камином, устало прикрыв глаза. Наконец-то он один, его никто не преследует и никто не мешает.
….
– 3 –
— Душенька, Катерина Перфильевна, за что?! Вы же прекрасно знаете, что у меня от меда страшная аллергия, я же задыхаться начинаю. – упрашивал свою женушку Фрол.
— Ешь, ирудушка. Козлина бородатая. При живой супруге, глазки строить молочнице. В следующий раз тебе Фролушка, мужу моему законному, так легко не отделаться, – отхлебнув чай с блюдца, угрюмо заявила это мохеровое чудо.
Хотя, именно сейчас на потрепанный мохер она не тянула ни капельки, но стервозность свою не растеряла, а даже усовершенствовала.
И вот что интересно. Стол, за которым они оба сидели, ломился от яств и поражал своим разнообразием. Чего только там не было, и сало с прослоечкой, и грибы жаренные, и грузди соленые и отварная картошечка со шкварочками, и пирог с капусточкой и пирожки с мясом. Но перед Фролушкой стояла большая пиала с медом, на блюдце лежали баранки, а его руки держали кружку с ароматным чаем.
— Я ж умру, лапушка, – с дрогнувшим голосом продолжал Фрол.
— Значит, как бабу чужую глазами лапать, на грудь её пялиться, да причмокивать губешками от удовольствия, мы о жене не вспоминаем, о своей жизни не беспокоимся. Лишь только денно и нощно об отростке своем думаем, о его желаниях и предпочтениях. – грозно свела на переносице свои брови Катерина Перфильевна. Фролушка от такого обвинения даже чаем поперхнулся, тем самым ароматным и совсем несладким. Влад в поддержку осужденному, поставил респект за терпение. На его месте он давно бы уже выставил эту Катерину Перфильевну за дверь с вещичками. И никаких переговоров! Чтобы на корню пресечь все нехилые предъявы беспредельщицы!!!
— Какие груди? И кого я глазами лапал? – откашлявшись, прогремел Фрол.
— Конечно, конечно, – язвительно поспешила ответить Катерина Перфильевна, – разве всех упомнишь, на кого твои глазоньки бессовестные запали. Постыдился бы! Прилюдно своей жене изменять начал. Я плохая хозяйка? А может, в постели не устраиваю? Так ты мне прямо скажи, а не позорь перед людьми. И так … Не отвлекаемся. Бодренько начинаем пить чай с медом, супруг неверный.
— Да с чего вы взяли, душа моя, что мне её … там… эти … нравятся?! Ну, заглянул в них немного, ничего нового не увидел. Мне тогда молока очень хотелось, в горле запершило сильно. Может от того и причмокнул пару раз, в предвкушении утолить жажду, – не терял надежды на спасение Фрол.
Дааа.… Не надо было ему разбрасываться своими словами так неосмотрительно. Из всего им сказанного Катерина Перфильевна, выделила лишь словосочетание, которое окончательно вывело её из себя.