— Вообще-то… — Пончик медленным широким шагом направился в сторону кухни и остановился напротив Ульриха. — Это законно. Уже как неделю. Читайте газеты.
Он взял с тумбочки мокрую, свернутую в трубку газету и ладонью припечатал к его груди. Ему не пришлось ее разворачивать. На одной из сторон, среди размазанных водой строк была различима фраза «установка прослушивающих устройств полицией считается законной, если…», а дальше все снова смазано.
Ульрих запнулся.
«…если есть законные основания, например, подозрение в серьезном нарушении закона». - закончил фразу Пончик.
С открытым ртом Ульрих поднял на него взгляд.
— Как это? Как можно меня подозревать, да еще и в серьезном нарушении закона?
Кошка чуть не выпала у него из рук. Благо Эвриала водхватила ее вываливающиеся лапки. От напряжения у него на лбу появилась испарина. Он просто не верил своим ушам. Они либо, проверяют так всех, либо только его, потому что его в чем-то подозревают…в заговоре с соседями. Ему не нравились оба расклада, но если проверяют всех, то это всего лишь меры по поддержанию порядка и благополучия общества.
Ульрих был готов закатить скандал. Полный решимости, он вытянул вперед руку с зажатой в кулаке газетой.
— Где чай? — с небольшим удивлением в голосе спросил Пончик. Эти два слова выплеснулись на разгорающийся внутри него клубок гнева и он мгновенно потух, обдавая все внутри громким шипением. Оно еще долго будет стихать, угли еще долго будут дымиться, подпитывая его обиду воспоминаниями о том, как с ним обошлись.
— Вы сказали, что не хотите, я и не делала. — Эвриала пожала плечами. Обе руки в перчатках были запрятаны в карманы. Она слишком сильно старалась показать, что ничего особенного не происходит. — К тому же, чайника там больше нет. — она бросила косой взгляд в сторону Сфено.
— Точно нет? — спросила ментор.
Она кивнула.
— А теперь слушайте. — Пончик поднял вверх небольшую черную коробочку. — И слушайте внимательно.
Все замерли. После щелчка появился шум. Голос, звучавший из устройства, принадлежал Ульриху. Им он произносил очень опасные вещи. Там были обрывки фраз, в каждой из которых все четко различали слово «ведьма». Эвриала прекрасно помнила эти реплики — они предназначались ей.
«…только у ведьмы могут быть такие красивые глаза» — после этой фразы он ее поцеловал.
Снова щелчок. Запись закончилась.
— И как вы объясните ЭТО? — спросил он с самодовольным видом. Кажется, Пончик на все 100 % был уверен, что загнал их в угол. Но тут в игру вступила Сфено.,
— Теперь послушайте вы. — Она запрятала страх под маску самоуверенности. — А еще лучше, пройдемте в гостиную, а Эвриала пока все же сделает чай. — Последнее предложение прозвучало без капли угрозы и даже несколько гостеприимно. Кажется, она что-то задумала.
Полицейские последовали за Сфено. Ульрих поплелся следом, но она его остановила.
— А ты покорми кота.
Когда они оказались одни на кухне, Ульрих шепнул Эвриале:
— Я понял, чайник — это пароль. Что мы должны делать теперь?
Эвриала закрыла ему рот ладонью, приблизив лицо так, что губы почти касались тыльной стороны ее руки, и прошептала:
— Молчи.
«Не забывай о ненайденных жучках». - гласило сообщение на его контроллере.
«Что мы должны делать теперь?»
Их взгляды встретились. У Эвриалы был встревоженный вид. Она пожала плечами.
«То, что сказала Сфено. Заваривать чай и кормить кота. Не думаю, что это шифровка».
Он понял. Она все же думала, что это шифровка и беспокоилась из-за того, что не может ее разгадать.
Ульрих кивнул и полез в холодильник за едой, которая сошла бы за корм для кошек.
Через минуты две они услышали шум в коридоре и громкий хлопок. В кухню вошла Сфено. На ее лице застыла легкая улыбочка. Она хлопнула в ладоши и села за стол, словно он был заставлен всякими вкусностями. Кот запрыгнул к ней на колени и уселся, активно массируя ноги лапками.
— Дело сделано.
— Они живы? — осторожно спросила Эвриала.
— Да. Уже ушли.
— Как ты это сделала? Дала взятку?
— Нет, сказала, что ты придурок.
Глава № 15. Последняя ловушка
На работе Cфено предпочитала отвечать кратко и по существу. Иногда это плохо отражалось на отношениях с другими людьми. Они не всегда верно понимали смысл ее слов и либо проглатывали обиду молча, либо требовали объяснений. В итоге на объяснения Сфено тратила времени больше, чем когда не пыталась сократить информацию.