В малороссийской песне читаем:
Пословицы утверждают: «Смерть да жена Богом суждена»; «Судьба придет и руки[255] свяжет», т. е. наложит на избранную чету супружеские узы, видимым, символическим знамением которых доныне служит полотенце, связующее, по требованию обряда, руки новобрачных. Супружеский союз, со всеми его удачными и неудачными последствиями, не зависит от произвола и расчетов человека, а уже наперед определяется божественною волею: «Кому на ком жениться, тот в того и родится», «Всякая невеста для своего жениха родится». Приговоры судьбы в этом отношении так же неотвратимы, как и самая смерть, предназначенная человеку: «Суженого конем не объедешь»[256], «Сужено-ряжено не объедешь в кузове». Соплетение, связыванье брачных уз народный эпос приписывает существам мифическим, божественным. Приводим малорусскую сказку, записанную около Збруча и Смотрича: «Посилав пан козака з’ лыстом и ему выпала дорога через лис, и вин як jиxaв тым лисом, то надыбав святого Мыколая, що вин вязав лыка – jедно добре, а друге кепське. Але святый Мыколай показався ему в постати старого дида. Де той козак, прьjихавши близько св. Мыколая, и дывытьця на тое и повидае: “Що то вы, дидуню, отто робыте?” А св. Мыколай видзывае ся до него: “А щожь? ты бачыш добре, що я роблю? лыка вяжу”. – “Та я, дидуню, бачу, що вы лыка вяжете; ино не знаю: на що?” – “Ото-так, козаче! тии лыка, котории я вяжу до купы, то вони свидчать людьськую долю!” – “А чого вы вяжете jедно лыко добре, а другие кепське?” – “Бо так треба; бо и люды таки на свити: есть добрии и недобрии, то треба их так винчаты, щоб были злы з’добрыми, а добры зо злыми”. – “А то для чого?” – “Для того, бо як бы сьезвинчалы сами злы, то воны бы не моглы в свити житы, а як бы сье повинчалы добры, обое робучии, то воны б з’велыкого добра забулы Бога”». То же предание ветречаем в рассказе о свадьбе богатыря Святогора. Повстречав Микулу Селяниновича, Святогор спросил его: «Ты скажи-поведай, как мне узнать судьбину Божию?» – «А вот поезжай к горам; у тех гор под великим деревом стоит кузница, и ты войди туда и спроси кузнеца про свою судьбину». Ехал Святогор целые три дня, доехал до кузницы и видит – кует кузнец два тонких волоса. «Что ты куешь?» – спрашивает богатырь. «Кую судьбину: кому на ком жениться». Спросил Святогор о своей невесте и услышал в ответ, что невеста его в поморском царстве – тридцать лет лежит во гноище, тело у ней словно кора еловая. Не захотелось богатырю жениться на такой хворой и некрасивой жене, поехал в поморское царство, поднял свой острый меч, ударил девицу в грудь – и поскакал своею дорогою. От того удара спала с девицы кора, и очнулась она красавицей невиданной и неслыханной. В урочный час посватался за нее Святогор-богатырь и женился. Как легли они опочив держать, увидал Святогор у своей новобрачной рубец на груди, расспросил и на самом деле спознал, что от судьбы не уйдешь. Вещий кузнец, кующий судьбы человеческие, есть бог-громовник; мастерская его устроена в горах, т. е. грозовых тучах. Обрядовая свадебная песня призывает его скрепить союз молодой четы: «Подь на свадьбу, боженька! Скуй нам свадьбу крепко, твердо, долговечно, вековечно». В малорусской сказке бог-громовник заменен уже Николаем-угодником, и на этого святого возлагается обязанность связывать до купы жизненные нити (веревки, лыки) тем, которые в свое время должны соединиться супружескою связью. Народная фантазия заставляет мифического кузнеца сковывать воедино два тонких волоса; эти волосы – не что иное, как две нити, выпряденные парками для жениха и невесты[257]. Оба понятия, «нить» и «волос», отождествляются как в языке, так и в поверьях; поэтому и в сказаниях о судьбе им придано одинаковое значение. По свидетельству сербской приповедки, дева, светлая как самое солнце, сидя над озером, вышивала солнечными лучами по основе, сделанной из юнацких волос (т. е. по облачной ткани); сама же она имела в голове червленый как кровь волос, напоминающий красно-огненные кудри громовника. Когда взяли и разделили этот волос надвое, то нашли, что в нем было записано много славных деяний, совершившихся от начала света. Итак, устраниться от своей суженой – невозможно; наоборот, сколько бы ни старался добрый молодец взять за себя девицу, не назначенную ему судьбою, хлопоты его будут напрасны. В малорусской песне сестра, убеждая брата не жениться, говорит ему:
257
Лужичане называют ведьм – kuzłarničje; у чехов кузельник – колдун, чародей; у нас козленица – кузница, кузл