[149]. Погаснет ли сама собою поставленная в комнате свечка – по мнению чехов, тот, кто ее зажигал, умрет в продолжение года. Если во время заговен, особенно в воскресенье перед Великим постом, потухнет зажженная в избе лучина, то, по русской примете, изо всех домочадцев тот умрет прежде других, кто ближе сидел к лучине; или: если огарок лучины упадет из светца на пол и тотчас же погаснет – это знак, что в течение года в доме непременно будет мертвец. Поляки на «Громницы» (2 февраля) зажигают столько свеч, сколько в семье членов: чья свеча потухнет прежде, тот и умрет скорее. В Псковской губ. на Святках девицы гадают так: каждая приносит свою восковую свечу, отмечая ее каким-нибудь значком, и потом зажигают их одновременно: чья свеча горит ясно и плавно, у той жизнь будет тихая, безмятежная; чья горит с треском и меркаючи, той придется испытать много беспокойств и горя; чья свеча догорит первая, той девице умереть прежде всех, а чья догорит последняя – той долго жить. В других местностях гадание это совершается по зажженным лучинкам, с припевом: «Жил-был курилка, да й помер!» Курилка (от глагола «куриться» – гореть) означает лучину, которая живет, пока горит, а погасая – умирает. У закарпатских русинов девицы гадают по зажженным лучинам в дни Успения (15 августа) и Покрова (1 октября). В Славонии думают, что свеча, погасшая накануне Рождества, предзнаменует смерть одного из родичей; то же поверье существует и в Швеции, а в немецких землях оно прилагается к кануну Нового года. По мнению лужичан, если в ночь на Рождество Христово (или на другие большие праздники) погаснет на алтаре свеча – это предвещает смерть главного духовного лица. В таких приметах течение жизни сравнивается с горением свечи или лучины: скорее сгорит свеча, скоро кончится и жизнь, и наоборот. В старину, при произнесении на погибель врага проклятия, почиталось необходимою принадлежностью обряда – погасить зажженную свечу. В Литве ведется обычай: в Великий четверг, по окончании трапезы, хозяин берет горящую свечу, тушит ее и бросает в угол с приговором: «Как погасла эта свеча, так да погаснут очи у наших ворогов и да пропадут они сами навеки!» В настоящее время на Руси, чтобы отомстить врагу, ставят в церкви перед образом забидящую или задушную свечку, которую нарочно зажигают с нижнего конца или, ломая ее пополам, затепливают со средины. С тою же целью между русским населением Подлясья принято ставить свечу перед иконою Божьей Матери с тайною мольбою: «Да истает враг так же, как эта восковая свеча!» Сербы клянутся: «Тако ми се крсна cвиjeha не угасила!» – в смысле: «Тако сви од мога родане помрли». Древние греки изображали Смерть с потухшим факелом: гений смерти (Θάνατος) опускал зажженный факел, потрясал им, и вместе с тем, как погасало пламя, померкал и свет жизни. У немцев есть прекрасная сказка о куме Смерти (der gevatter Tod). Жил-был бедняк, у него было двенадцать детей; и день и ночь работал он, чтобы пропитать свою семью. Когда родился у него тринадцатый ребенок, он вышел на большую дорогу и решился взять в кумовья встречного. Идет костлявая Смерть и говорит: «Возьми меня кумою». – «А ты кто?» – «Я Смерть, которая всех уравнивает». – «Да, ты правдива, ты не различаешь ни богатых, ни бедных!» – и бедняк взял ее кумою. Когда мальчик подрос, он пошел однажды навестить своего крёстного. Смерть повела его в лес, указала на одну траву и сказала: «Вот тебе дар от твоего крёстного! Я сделаю из тебя славного лекаря. Всякий раз, как позовут тебя к больному, ты увидишь меня: если я буду стоять в головах больного – смело говори, что можешь его вылечить; дай ему этой травы, и он выздоровеет; но если я стану у ног больного – он мой, и никакое лекарство в мире не спасет его!» В короткое время повсюду разнеслась молва о новом славном лекаре, которому стоит только взглянуть на больного, чтобы наверно узнать: будет ли он снова здоров или умрет. Со всех сторон звали его к больным, много давали ему золота, и вскоре он сделался богачом. Но вот заболела тяжким недугом дочь короля; это было его единственное дитя, день и ночь плакал опечаленный отец и повсюду приказал объявить: кто спасет королевну, тот будет ее мужем и наследует все царство. Лекарь явился к постели больной, взглянул – Смерть стояла в ногах королевны. Дивная красота больной и счастие быть ее мужем заставили его прибегнуть к хитрости; он не замечал, что Смерть бросала на него гневные взгляды, приподнял больную, положил ногами к изголовью и дал ей травы: в ту же минуту на щеках ее заиграл румянец, и она выздоровела. Обманутая Смерть приблизилась к лекарю и сказала: «Теперь настал твой черед!» – ухватила его своей ледяной рукою и повела в подземную пещеру. Там увидел он в необозримых рядах тысячи и тысячи возжженных свеч: и большие, и наполовину сгоревшие, и малые. В каждое мгновение одни из них погасали, а другие вновь зажигались, так что огоньки при этих беспрестанных изменениях, казалось, перелетали с места на место. «Взгляни, – сказала Смерть, – это горят человеческие жизни; большие свечи принадлежат детям, наполовину сгоревшие людям средних лет, малые старикам, но нередко и дети, и юноши наделяются небольшими свечами». Лекарь просил показать, где горит его собственная жизнь. Смерть указала ему на маленький огарок, который грозил скоро погаснуть. Устрашенный лекарь стал просить своего крёстного: «Зажги мне новую свечу, позволь мне насладиться жизнию, быть королем и мужем прекрасной королевны». – «Это невозможно, – отвечала Смерть, – прежде чем зажечь новую, надо погасить прежнюю». – «А ты поставь этот догорающий остаток на новую свечу – так, чтобы она тотчас же зажглася, как скоро он потухать станет». Смерть притворилась, что хочет исполнить желание своего крестника, но, переставляя старый огарок, нарочно его уронила: пламя погасло, и в ту же минуту лекарь упал бездыханным. Сказка эта известна и у славян. Смерть, рассказывают в Малороссии, «жила пид землею, здоровецкавернутьсяТе же приметы встречаем у чехов и лужичан.