Выбрать главу

– Ну, извини, старичок, это я с перепугу. Все у тебя на месте? Иди сюда, я проверю… А то хочешь, я тебе еще пару ног приделаю, будешь с восемью, как все нормальные современные пауки?

Но Ленька, уже доверху довольный участием и внеплановой щекоткой невредимого своего господина, предпочел остаться при своей шестиногости. Как всегда обиженно заголосил Мор, Денису пришлось и ему выделить вполне заслуженную порцию тепла…

А где… Маша!!! Напугана… бежит… но цела-невредима… Ага, не врубилась издалека, так это отлично! Ф-фу-у… Ка-азлы! Хорошо, что они не догадались… Денис закрыл глаза, перебирая скудные воспоминания о случившемся… Ну, а кто еще, если не те? Те, это стопудово. А вот пленных надо брать. И как они его с Машей выследили… Внезапно Денис постиг очевидное – как они его выследили. Ой, лопух! Развлекся, называется… Чтобы блеснуть перед Машей возможностями, он заставил лететь рядом с электричкой, вровень с окнами, стаю лебедей, которых сам же и сотворил по памяти, но вроде бы похоже. Такой шлейф… Вот они и заметили. Интересно, а не было ли среди нападавших этого, «аналога»?… Сразу бы и заботы завершились? Не было, однозначно, силы участвовали не те, а Денис ярко помнил оглушающую мощь противников в тот вечер на Елагином, особенно и в основном пузатого старика. Но раз тот старик был не главный, значит…

– Денис, ради бога, что случилось?

– Ага, испугалась за меня! Спокойно, это обыкновенная проверка. Просто я тренировался, хотел тебе показать настоящий фейерверк, по древним рецептам.

– Просто ты жестокий негодяй, Диня! Знаешь, как я перепугалась за тебя! Я пока бежала – все ноги сбила, чуть сердце не выскочило, а ты…

– Только, пожалуйста, Маш, только без плаксы-максы! Ноги залечим в момент… все уже. Да, дурак, виноват, хотел как лучше. Постой, если ты действительно не передумала пугаться… я тебе покажу и представлю, как обещал, моего старинного друга и воспитателя, но при этом непримиримого врага вот этого пернатого дезертира. Готова ли ты?

И сразу высохли слезы, и взамен их глаза наполнились любопытством, но испуганная улыбка осталась.

– Нет, подожди, я хочу за тебя держаться, дай мне руку… Ну? Ай!!! Что это???

– Не что, а кто. Я же тебе рассказывал: паук Леонид, из древних времен. Скорее даже и не паук, а дух в форме паука, если можно так выразиться. Ну куда ты там забилась, разве под мышкой интереснее? Смотри, он сам смущен и напуган, покраснел и весь в поту… Если не сменишь гнев на милость – он задаст такого стрекача, что и Морка не догонит. Ну погляди, познакомься.

– Сейчас, Динечка. Только руку не отпускай, я же не виновата, что боюсь… А почему он такой косматый?

– Не знаю.

– А он умеет говорить? Он разумный?

– Нет, говорить не умеет. Не скажу, что разумный, как мы с тобой, но в окружающем мире хорошо ориентируется, меня, во всяком случае, полностью понимает. Долгое время они с Моркой были возле меня как няньки и телохранители. Зато теперь, как наиболее сильный и знающий, я о них должен заботиться, кормить, водить на водопой, вычесывать репейники из грив и хвостов…

– А от кого они «телохраняли» тебя?

– Да, от всякой нехорошей нечисти. Вот типа той, что тебя морочила в плену.

– Фу! Зачем ты вспомнил про эту пакость! Не хочу! Динечка, умоляю, сделай, чтобы я про это забыла?

– Могу, но – нельзя. Того не стоит, поверь. Кстати, знаешь, чем ты меня не устаешь поражать? Помимо неземной красоты? – Денис постепенно пришел в себя. Вновь наложенные охранные запреты сильнейшего свойства никто больше не пытался нарушить, напряженное до предела чутье подсказывало, что на многие километры вокруг – никакой магической опасности. Но все равно надо отсюда уходить, по возможности, не оставляя следов, и впредь быть гораздо осторожнее. Сегодня этот слуг, глупую мелочь на него наслал, а завтра сам припожалует. Главное, что отец ведь предупреждал… Но все равно: Маша будет с ним – и точка!

– Глупостью?

– Нет, не угадала. Тем, что даже когда ты злишься или напугана, нет в тебе синего пламени.

– Чего нет? Какого синего пламени? Ты мне ничего не говорил?

– Нечто вроде энергетического поля, которое вырабатывают почти все люди. Научу – увидишь и поймешь. Вот в тебе такого поля нет.

– Это хорошо или не очень?

– Диалектика… Смотря откуда считать. Предпочитаю считать, что очень хорошо, великолепно и грандиозно. И необычно. За это с меня мимоза, – напомнишь к Восьмому марта… Что ты делаешь?

– Смайлик. Видишь – голову набок, а губы улыбаются…

– Опять чушь из тебя поперла – значит перестала бояться.

– Ну, еще не совсем… Не отнимай руку!… А можно его потрогать?…

Только что я устроил массовое побоище и загубил более десятка мыслящих существ. Но почему, почему это нисколько не колышет мою совесть и не тревожит мое воображение? Они, конечно, первые начали и они мои заклятые враги, но все же… Что-то в этом есть нелогичное, сомнительное, удручающее… Отец, я верен тебе, но у меня своя голова на плечах, ты слышишь меня?

* * *

– Ирина Федоровна, голубушка, никто этого заранее знать не может. Мы можем только… уповать. Вот и неправда твоя: и к Леше, и к тебе я всегда был со всей душой, заочно и явочно, просто очень нервничал, ты же понимаешь. Одно сразу видно, что он – сын человеческий, со всеми недостатками и особенностями. Но силушки в нем… Я как только окунулся поглубже, как только оценил масштабы – сразу лыжи навострил, подальше от него. Ну что ты смеешься? Я правду говорю. Погоди – достанет ли ему ее, чтобы с делом справиться? Завтра я уже по эту пору дома буду, а там чисто, прохладно, в наших краях ты воздухом не дышишь – а живешь им. Поброжу, посижу, попою, попрощаюсь с горами на всякий случай… Да, да, не будем о плохом. По дороге я что узнал-то… Думал все – говорить тебе, нет ли? Городские ваши каким-то чудом вынюхали, да и напали на сатаненка… Хорошо хоть – сообщили заранее, а то гадай потом на толокне, играй сам с собой в дурака. Как и следовало ожидать… Нет, конечно, одна шишгаль тупоумная, юное хулиганье… Даже и костей ни от кого не осталось. Глеб сказал, что для чующих, кто их осознавал, словно погасли они все в один миг, уж не знаю как там реально было… Да не могу, говорят тебе! Плеснет ему вожжа под хвост – он и меня придавит вместо сатаненка. Хребет у него пока еще жидкий – предсказуемо управляться с подобной силою. Я не трус, если бы знал, что пользы больше будет – остался бы. Мне не веришь – у любого из верхних спроси. Мне, знаешь ли, тоже сидеть да приговор из-за горизонта высматривать – томительно покажется. Ну, будь здорова, а мне пора. Что? Полагаю – сыт на неделю вперед, Леша его там, возле Нарвы, до отвала свеженькой дичинкой накормил. Ему не еду – ему только Лешку и подавай, всю дорогу подвывал, да жалостно так…

* * *

Леха любил ночные прогулки, спешить ему было некуда и от Техноложки он решил пойти пешком.

Иначе стал выглядеть мир и, наверное, это навсегда. Денег – полные карманы, впервые в жизни. Если еще понадобятся – никаких проблем: можно отнять, украсть, выманить страхом и эффектными фокусами… Или просто заработать, гм… с применением обретенных способностей. Уж он не будет, как дядя Петя, – в деревне гнить да самогон глушить… Если бы только удалось управиться с Антихристом, о, как бы он зажил… Леха улыбнулся привычным мечтам и вдруг с предельной ясностью сообразил, что отныне это вовсе не мечты, а вполне реальные перспективы! Долголетие без дряхлости, богатство, ограниченное только собственным аппетитом, бабы, путешествия, компьютеры, слава… Тпру… Слава будет всемирной, но очень выборочной: только среди родичей. Ни людишкам, ни этим его слава ни к чему.

До дому идти и идти, время было; Леха разбился на два внутренних лагеря и заспорил. Ну а на фига ему богатство? Как на фига, неужели? Купить себе поместье, со слугами, с конюшней. Мурману – конуру размером с Зимний дворец… Зачем конура – дома будет жить. Купить поместье, конечно, можно, только – с целью какой? Смотреть из окон на салазки и мальчика с жучкой? Поместье подождет. Мир надо посмотреть: Канары, Япония, Париж, Нью-Йорк… Поедет в Монте-Карло и сорвет там… Сколько? В смысле – зачем, когда денег и так будет полно? Ну просто путешествовать будет, не опасаясь спида, террористов и катастроф, – мало, что ли? А еще? Всегда будет молодым. Это очутится не скоро. А пока – чем будет жизнь заполнена? В армию он не пойдет, учиться дальше, на лекции и семинары ходить – просто смешно. Работать? Надо подумать – кем бы он хотел, и для чего? Бабки зарабатывать – неактуально. Слава в мировых масштабах – уже проехали… Итак: пожрать, секс, путешествия, тачки… Зачем ему «Порше»? Дядя Ёси без людского транспорта умеет гораздо быстрее, значит и он сумеет. Перед тетками форсы метать? – И так все они его будут… Хм… Забавная штука – вседозволенность, вроде бы как ничего уже и не хочется по-настоящему. Разве что в Париж. Или Марианскую впадину осмотреть. Или наконец понять про шимпанзе… А на хрена теперь ему знать про шимпанзе, если он уже на шее носит телепата Аленушку с динамически изменяющимися размерами организма и вообще, что называется, видел чудеса? И какая ему теперь разница, сколько денег на счетах у Черномырдина? Учиться заклинаниям? – Леха остановился. А ну-ка… Нет, так… Надо сесть на скамеечку, и пусть никто вокруг его не замечает… Леха поерзал задницей по некрашеной скамейке (елки зеленые, после дождя!… ладно встанет и высушит) и выставил ладонь: сразу же по всему дворику загуляли вихри, пространство задрожало, словно в полуденной пустыне, а столбик этого пространства, что вытянулся над Лехиной ладонью, постепенно и прозрачность утратил… Шел процесс конденсации углекислого газа… Углекислый газ, под бдительным колдовским присмотром, презрел валентность и по капле выдавил из себя свободный кислород… Дальше Леха положился только на общесловесное пожелание, внутренне будучи готов к неудаче. Но нет, углерод сгустился не в рыхлый графит, а как надо: на ладони лежал прозрачный кристаллик неправильной формы. Вот тебе и алмаз в два грамма весом! Гранить уж не буду сегодня, ибо не умею… Из лужицы на Леху смотрело ухмыляющееся лицо; ладонь медленно повернулась «на ребро» и отражение заходило мелким ходуном, на несколько секунд утратило портретное сходство… Лучше он потом в газетах прочитает про счастливчика…