Виктор Бровков
НЕЧИТАЕМЫЕ. НАВЯЗАННОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
ПРОЛОГ
Время неизвестно,
Местоположение неизвестно,
Взгляд со стороны.
Чувств не было. Мужчина ничего не чувствовал. Только усталость. Усталость, которая все сильнее охватывала его и затягивала в омут. Усталость, которая стремилась одолеть и раздавить его. Сил и вправду оставалось предательски мало, но необходимо было все перепроверить, что бы результат соответствовал желаниям. Мужчина был обязан закончить свою работу. Он очень многое отдал и не хотел, что бы незначительная мелочь разрушила его план. Годы, которые он уже и сам не мог сосчитать, мужчина потратил на исследования, на расчеты, на подготовку. Теперь осталась сущая мелочь.
Со стороны казалось, что мужчина просто сидит, закрыв глаза. Или спит. Или пытается заснуть. Но на самом деле он анализировал. В его голове крутилось бесконечное количество цифр, графиков, таблиц, схем, ходов. Годы, события, люди проносились в его голове. Прошлое, настоящее, будущее сплелись в один клубок. Такой поток информации не мог выдержать никто. Но он терпел. Для мужчины это была игра, игра всей его жизни. Он играл против миллионов противников. И по улыбке, которая периодически стала появляться на его морщинистом лице, складывалось впечатление, что он все-таки выигрывал.
Была лишь одна проблема — безграничная усталость. Но все это должно было закончиться. Очень скоро. И навсегда.
Уже который час в комнате, казалось, ничего не меняется. Мужчина все также сидел на стуле, закрыв глаза. И только воздух звенел от напряжения. Сначала это был тоненький звук, похожий на писк комара. Но с каждым часом писк становился невыносимей, напоминая уже простой отвратительный гул. За этим гулом, мужчина не услышал, как скрипнула дверь, и в комнату проник кто-то посторонний. Незваный гость неуверенно топтался на пороге, как бы сомневаясь в своих намерениях.
И тут настала абсолютная тишина. Вязкая. Гнетущая. Мужчина мгновенно обмяк. Его руки, до этого аккуратно лежащие на коленях, свисли как плети. Голова завалилась на бок. Глаза оставались закрыты. Казалось, он умер, но тяжелое дыхание выдавало в нем жизнь. Его работа закончилась. Усталость добилась своего, она все же смогла полностью завладеть его телом. Титанический труд выжал из него все силы.
Мужчина, был уверен, что теперь все должно идти по плану. Он выжег себя дотла, до последней частицы своей души. Отдался полностью своей безумной авантюре. Теперь дело осталось за гостем. Его действие должно было стать первым шагом в этой грандиозной многоходовке.
Но время шло, а гость продолжал топтаться у порога. Его нерешительность ползла по комнате, отравляя все на своем пути. В какой-то момент мужчина запаниковал. Он же не мог ошибиться!!! Все ли было подготовлено? Всё ли было верно просчитано? К сожалению, он ничего уже не смог бы сделать.
Но почему же ничего не происходит? Почему? Неуверенность и отчаяние, которые он не испытывал долгие годы, медленно проникали в него.
И тут мужчина почувствовал холод на затылке. Улыбка поползла по его лицу. Облегчение и покой пришли на смену тревожным чувствам. Он все же перехитрил всех. Он победил. Эта победа окончательно сформируется когда-то в будущем и мужчина не увидит плодов своих трудов. Но он знал, что его работа была не напрасной. Так нужно. Так правильно! Маятник был запущен.
Прозвучал хлопок, и его голову наполнила пустота и безмятежность…
1 ГЛАВА. СНЫ
Время неизвестно,
Местоположение неизвестно,
Морфей.
Утро. Как же Я ненавижу утро и оно, между прочим, отвечает мне взаимностью.
Утро нежно гладит тебя предрассветным сновидением или жестоко бьет кошмаром, от которого сердце стремится вырваться из груди. Приносит облегчение, освежая мысли, или же проникает в тебя и наполняет болью каждую твою частичку. Да уж, утро непредсказуемо. Но есть одна черта, которая проявляется всегда — утро безжалостно. Безжалостно к мечтам и фантазиям, созревающим ночью в пылу страстной любви, в неге ночного сна или в размеренных полуночных раздумьях Они разбиваются, стираются в тот момент, когда ты открываешь глаза, а затем окунаешься с головой в трудности. Трудности бытовые, производственные, семейные, любовные…. Остается только оттесненная на задворки сознания надежда на что-то волшебное, что-то безвозвратно утерянное с наступлением утра.