— А ты никогда не думал, что «закрытые» — это реакция мироздания на ваше вмешательство в жизнь людей?
— Чушь! Люди — это стадо овец, а мы их пастухи. Оставь свои глупые мысли, Каника. Без нас человечество рухнуло бы в пучину хаоса. А теперь уходи. У меня началась мигрень от твоих разговоров.
— Отец, но я не закончила…
— Зато я закончил.
Девушка возмущенно подскочила со стола и, яростно посмотрев на мужчину, покинула его кабинет, громко хлопнув дверью. Адис улыбнулся. Она его ненавидит. Ненависть это правильное чувство.
Время неизвестно,
Местоположение неизвестно,
Морфей.
Я долго мучил вас своими философскими измышлениями, выливал на ваши головы ушат параноидального бреда. Однако теперь настало время поговорить начистоту. Открыть все карты. На меня и на вас объявлена охота. Охота, которая не сулит нам ничего хорошего: либо смерть, либо постоянный тотальный контроль. Сильные мира сего, с возможностями которых я пока что не разобрался, хотят избавиться от нас. У меня, как ни странно, диаметрально противоположный настрой. Они не знают кто мы, не знают где мы. Мы для них «закрытые». Но они нас ищут. Каждый день. Не покладая рук. У них есть свои методы и средства поиска. Мы все в реальной опасности.
К сожалению, многие из нас уже попали на крючок и за ними следят. Многие из нас находятся в изоляторах или мертвы, упокой Господь их души. Но большинство свободно, и Я намерен бороться за нашу свободу. За свободу каждого, кого я вижу во сне. Я чувствую Ответственность за вас.
Заранее хочу извиниться за то, что буду использовать вас в слепую, навязывая на подсознательном уровне свои решения. Но другого выхода Я не вижу. Если наша затея выгорит, Я обещаю, что больше никогда не посмею вмешаться в ваши судьбы. Мы должны быть свободны, сами принимать решения. Мы не марионетки. Мы не стадо. Мы — Люди.
Этот дневник прочитает не каждый из вас. Возможно, его не прочитает никто. Но Я должен был открыться вам. Излить свои размышления и переживания на бумагу. Извиниться. Я не обещаю, что будет легко. Наоборот. Нас ждёт серьёзное испытание. Я не обещаю, что все закончится победой. Возможно, мой замысел провалиться с треском. С нами решили поиграть. Что ж, Я не против. Игра начинается.
Наше время, день первый,
Местоположение неизвестно,
Взгляд со стороны.
Мужчина закончил писать. Отложив ручку в сторону, он взял в руки белоснежные листы бумаги, исполосованные ровным красивым почерком, и углубился в чтение. Перечитав несколько раз, он ухмыльнулся, и плеснул в стакан водки. «Это последний раз» — мысленно пообещал он себе. Опустошенная бутылка полетела в угол комнаты, окутанной полумраком. Только маленький светильник на столе изо всех сил старался побороть тьму. «Как же хочется курить». Мысль пронеслась в голове, заставив сердце биться в ожидании никотина. Мужчина достал последнюю сигарету из помятой пачки. Пачка полетела вслед за бутылкой. «Зачем я тяну время?» Вопрос остался без ответа. Потому что этот ответ не мог бы понравиться никому. Страх.
Подкурив сигарету, мужчина глубоко затянулся. Выпустив струю дыма, он одним махом опустошил стакан. Тепло поползло по пищеводу. Совершив еще несколько затяжек, мужчина безжалостно затушил окурок об полированный стол. «Пора». Он откинулся на мягкое кресло и закрыл глаза. Морфей вступил в игру.
2 ГЛАВА. АРЕНА
Наше время, день второй,
Северная африканская республика,
Взгляд со стороны.
— Итак, подведём итог нашей непродолжительной беседы, — Адис прохаживался вдоль ровной шеренги своих учеников. Звук его шагов эхом разносится по пустой комнате с панорамным окном. Наигранный дружелюбный тон звучал угрожающе, заставляя их внутренне содрогаться. — Ни один из вас не может внятно ответить на интересующий меня вопрос.
— Мастер, разрешите…
— Закрой свой рот! — Адис сорвался на крик. Он вплотную подошёл к высокому голубоглазому блондину, посмевшему подать голос, и пристально посмотрел в его лицо. Адис едва доставал до подбородка юноши. — Мартин, тебе показалось, что я закончил свою мысль? Или я разрешил тебе говорить?
— Простите, Мастер, за мою дерзость, — блондин с достоинством выдержал испепеляющий взгляд. — Но мне кажется, что вы не позволяете нам высказаться.