Застонав, я закрыла лицо руками, и повалилась на кровать. Какой стыд! Вероятно, кто-то услышал мой плач, вызвал администрацию, вошёл в номер и перенёс меня в свой.
Я вспомнила, как просила этого человека не уходить, как прижималась к крепкому мужскому телу. В том, что это был именно мужчина, я была уверена. Ну, почти…
Да кто бы это ни был, чёрт побери, но сейчас я в его номере, и из одежды на мне лишь чёрное кружевное бельё. Каким-то образом мне надо выйти отсюда и попасть к себе. Гонимая нетерпением и немного страхом, я сползла с кровати и ещё раз осмотрелась.
Просторная комната была поделена на гостиную и спальную зоны. Письменный стол и небольшое бюро у входа выполнены из светлого дерева, гармонирую с тумбочками, стоящими по краям кровати. Изголовье её так же было деревянным, с искусно вырезанной окантовкой. Я отметила обивку на мягкой мебели и стульях в тон шторам на окнах и покрывалу, которое лежало в изножье кровати. Ковёр под ногами так же полностью соответствовал изумрудной гамме номера с вкраплением бежево-золотистых и лиловых тонов.
Здесь было две двери. Меньшая - та, что ближе к спальной зоне - скорее всего, вела в ванную, другая - двустворчатая в противоположном конце – вероятно, в гостиную.
На цыпочках подойдя ко второй, я прислушалась.
Тишина.
Простояв там минуту-другую, я так и не набралась мужества, чтобы её открыть и, злясь на себя, отправилась в противоположный конец комнаты.
Я не ошиблась - это была ванная. Стекло, хром, зеркала и тёмно-зелёный мрамор. Изысканность и комфорт.
У широкого умывальника, вделанного в тяжёлую мраморную столешницу, я впервые увидела своё отражение в зеркале и брезгливо поморщилась. Видок так себе - волосы всклочены, на щеках подтёки от туши. Припухшие глаза и серый цвет лица красноречиво довершали образ проснувшегося с тяжёлым похмельем. Кто бы ни ждал меня за другой дверью, необходимо привести себя в порядок.
Лицо я выдраила до блеска, воспользовавшись душистым гостиничным мылом. Затем тщательно почистила зубы, порадовавшись предусмотрительному запасу одноразовых зубных щёток. Расчёской я не воспользовалась - прошла по волосам растопыренной пятернёй и свернула их в узел на затылке. Душ принимать не стала. И так чувствуя себя более чем неловко.
Проблему одежды я решила довольно быстро, завернувшись в белоснежный халат с монограммой отеля. Он был огромен и спадал прямо до пола. Пришлось завязать пояс и подтянуть его в груди, чтобы было удобно ходить. В последний раз я бросила взгляд в зеркало и, удовлетворённая, вышла из ванной.
- Ох, простите! Я не знала, что в номере кто-то есть.
Остолбенев от неожиданности, я уставилась на вытянутое от удивления лицо Элинор Рассел.
Некоторое время мы ошеломлённо взирали друг на друга.
Миссис Рассел первая пришла в себя и быстро изобразила радушие.
- Ещё раз прошу прощения. Не хотела вас смутить.
В то время как я лишилась дара речи и способности двигаться, миссис Рассел, напротив, принялась излишне активно перемещаться по комнате.
Подбежав к письменному столу, она схватила с него какие-то документы и начала быстро их перелистывать.
- Я буквально на секундочку, - оправдывалась она, полагая, что мне от этого станет легче. - Мне необходимо взять кое-какие бумаги. Когда Дэвид сказал, что они в номере, он напрочь забыл предупредить о вашем присутствии.
Дэвид?
Дэвид Рассел?
Так вот в чьём номере я провела ночь!
Так вот с кем…
Это просто невозможно!
Из груди вырвался сдавленный звук. Чтобы устоять на ногах, не пришлось ухватиться за дверной косяк.
- Вам не хорошо, дорогая? - голос миссис Рассел звучал взволнованно.
- Нет, - прошелестела я. - Нет, простите. Всё в порядке. Я уже ухожу.
На негнущихся ногах я двинулась вперёд, стараясь держаться ровно и не свалиться от обрушившейся на мою голову лавины информации.
Я была не потрясена - раздавлена! Мало того, что проснулась в постели незнакомого мужчины, не помня ничего из проведённой с ним ночи, вдобавок ко всему этот незнакомый мужчина оказался моим боссом. Было от чего ногам не гнуться.