Шесть человек прошли мимо нас. Фиби шла первой. Мистер Рассел замыкал шествие, и я смотрела на его обтянутую светло-серой тканью пиджака широкую спину до тех пор, пока Анжела меня не окликнула.
- Прости.
- Не вздумай, Бетт, - повторила она. - Что бы между вами не происходило, оно того не стоит.
- Не стоит, - тоскливо согласилась я и постаралась как можно быстрее свернуть эту тему.
В номере я немедленно скинула туфли и, пройдя в гостиную, упала в кресло. Назрела чёртова необходимость разобраться в своих чёртовых чувствах.
Во-первых, надо понять, почему вид удаляющейся спины Дэвида Рассела так меня расстроил. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо найти ответ на другой - в каком случае я не почувствовала бы себя уязвлённой? Неужели, если бы на глазах у всех мой босс остановился у нашего столика?
Почему бы и нет? Я живо представила, как это происходит. Вот мистер Рассел останавливается и здоровается со мной ровнёхонько под отвисшую челюсть Анжелы. Я заливаюсь краской, вспоминая, при каких обстоятельствах мы расстались. Приходится знакомить его с подругой. Он что-то говорит, но я ничего не слышу из-за звона в ушах. Возникает неловкая пауза, в течение которой я отчаянно пытаюсь найти нейтральную тему для беседы. В принципе, это может сделать и Дэвид. Да, скорее всего так и будет, ведь он подошёл к нам первым. Он обязательно спросит как мои дела. Я отвечу, что хорошо.
А после пол вечера буду объяснять Анжеле, почему такой человек, как Дэвид Рассел, интересуется моими делами.
Нет, это очень даже правильно, что он прошёл мимо.
Но почему же мне так тоскливо?
Может, потому, что это означает, что мистер Рассел больше не планирует заниматься со мной любовью?
Я взвилась в кресле и принялась ходить из угла в угол, ругая себя на чём свет стоит.
Беспросветная дура! Как можно быть такой наивной? Я уязвила его самолюбие, сказав, что не помню ничего из прошедшей ночи. Своим ответом Дэвид постарался уязвить моё, и нет ничего более глупого, чем воспринять его слова всерьёз.
Да, он красив. Он горяч. И у меня внутри всё переворачивается от мысли, что мы спали вместе. Ведь тогда я ему соврала: кое-что из той ночи я помнила. Помнила тепло его тела. Помнила нежность объятий. Помнила ласкающие нотки в его тихом голосе, которым он успокаивал меня. Я помнила, как мне было хорошо с ним. Будто две частички паззла сложились, встали в пазы без единого зазора - вот что я чувствовала той ночью. Но тогда я не знала, что мой паззл - он! Тем утром для меня это стало шоком, и я до сих пор пребываю в этом состоянии.
Мне было хорошо с Дэвидом. Так хорошо, что в последние три дня я и думать забыла про Джеймса. Моими мыслями завладел высокий сероглазый брюнет, от которого я не вправе ждать ничего, кроме вежливого кивка.
Но сегодня он не удостоил меня даже им.
Вынуждена признать, сейчас я расстраиваюсь из-за того, что мои неоправданные ожидания так и остались неоправданными. Ничего определённого, просто всякий раз, когда я думала, что, возможно, Дэвид Рассел думает обо мне, сердце замирало в предвкушении. Предвкушение чего-то большего, чего-то невозможно-возможного, чего-то запретного и сладостного, нежели…
Мои размышления прервал стук в дверь.
- Одну минуту!
Я бросила взгляд в зеркало, поправляя на себе голубое платье-футляр. Лён очень непрактичный материал - быстро мнётся, - но как приятно холодит кожу. Мои волосы были собраны в пучок, но несколько непослушных прядей уже выпали из него.
Автоматически поправляя причёску, я открыла дверь.
Руки безвольно упали. Как и моё сердце.
- Добрый день, Бетт. Могу я войти?
Несколько секунд я рассматривала стоящего передо мной мужчину, отмечая, насколько потрясающе он выглядит в уже знакомом мне светло-сером костюме. Правда, сегодня его рубашка была голубого цвета, как и полосатый галстук в тон. Небольшая щетина уже начала проглядывать на тронутом загаром лице. Дэвид явно принадлежал к числу тех мужчин, кому приходится бриться по два раза на день.
Я подняла взгляд выше, и серьёзное выражение его лица мгновенно выбило из меня едва начавшую зарождаться симпатию.