- Вам первый? - произнёс мужчина.
- Да, пожалуйста.
Краем глаза я заметила ровные стрелки на его тёмных брюк. Спускаясь на классические чёрные туфли, они создавали идеальный залом в передней части лодыжки. Для достижения этого эффекта, Джеймс был вынужден выбирать ботинки, надевая брюки от того костюма, с которым собирался их носить. Обуви у него было едва ли не больше, чем у меня, и я частенько над ним подтрунивала, называя «мистером Брэдшоу».
Только когда слёзы начали капать на тёмно-зелёное ковровое покрытие лифта, я поняла, что снова плачу.
- Возьмите! - Перед лицом оказался белый накрахмаленный платок.
Поколебавшись лишь мгновение, я его взяла, вытерла глаза и от души высморкалась.
- Спасибо.
- Не стоит.
- Вряд ли я смогу вернуть вам платок.
- Не беспокойтесь.
Теперь уже можно было не прятать глаза. Я подняла голову, но всё ещё не решалась взглянуть в лицо своего собеседника.
Лифт звякнул, открываясь на первом этаже. Я вышла первая.
- Кстати, я не согласен, что они красивая пара.
В изумлении я обернулась:
- Что, простите?
- Стюарт и Виктория. Они слишком подходят друг другу, чтобы быть красивой парой.
- Вы считаете? - промямлила я.
- Я не говорю, что вы подходили ему больше. Скорее, наоборот. Но именно эта непохожесть вызывала интерес. Стюарт отказался от уникальности в угоду обычности, пусть и запрятанной в красивую обёртку. Сомнительное решение, хотя вполне понятное. Но он мне больше не интересен, а вот вы, Бетт, - да.
С этими словами Дэвид Уильям Рассел, чей прапрадед когда-то основал компанию, название которой я ежедневно видела на официальных фирменных бланках, нажал на кнопку, оставляя меня с открытым ртом смотреть на закрывающиеся за ним двери лифта.
Глава 2
За четыре года, что Дэвид Рассел стоял у руля «Рассел Консалтинг», её доход вырос в полтора раза.
Барракуда - так прозвали его конкуренты. Он умело сочетал интересы компании и влияние своих решений на рыночную стоимость её акций. Как адвокат мистер Рассел не проиграл ни одного дела. Завистники утверждали, что дела он выбирал заведомо лёгкие, но это не так - Дэвид был достойным продолжателем семейной традиции, юристом от бога. А ещё талантливым руководителем, тонким политиком и умелым предпринимателем, обладающим проницательным умом и широким диапазоном деловых интересов. Вкупе с незаурядной внешностью и харизмой это составляло гремучую смесь, будоражащую воображение. Особенно, женское. Все незамужние сотрудницы были влюблены в него. Все замужние втайне тоже. Я видела мистера Рассела исключительно на официальных мероприятиях и по достоинству оценила правильные черты лица, атлетическую фигуру, приятный голос и манеры человека, привыкшего быть в центре внимания. А когда я впервые увидела его улыбку, моё сердце, на тот момент полностью отданное другому мужчине, пропустило удар.
В отличие от расхожего мнения по поводу отпрысков богатых семей, Дэвид Рассел не слыл плейбоем. Его репутация, как и репутация его семьи, была безупречной. Он был представителем пятого поколения нью-йоркских Расселов, и до того, как в возрасте тридцати трёх лет встал у руля компании, ею руководил его отец. Я всего несколько раз видела Моргана Рассела и его жену Элинор. По тому, как они смотрели друг на друга, как разговаривали, как внимательно слушали и улыбались, можно было предположить что едва ли что-то изменилось между ними со дня их свадьбы. Внешне Дэвид больше походил на мать, и, по моему мнению, этот факт немного сбивал в нём налёт величественности. Когда же я заметила, как трогательно и с любовью он относится к своим родителям, то поняла, что в этого человека могла бы с лёгкостью влюбиться. Но тогда у меня был Джеймс. Теперь Джеймса нет, а мистер Рассел сказал, что я его интересую.
А ещё он назвал меня Бетт. Так звали меня только родные. Даже Джеймс предпочитал моё полное имя, утверждая, что Бетт звучит несколько простовато.
Если бы платок мистера Рассела не был зажат в моих руках, я бы решила, что наш разговор мне почудился. И неудивительно, что тем вечером, сев в такси и назвав водителю свой адрес, я дала волю слезам и напрочь забыла и о мистере Расселе, и об его словах.