- В смысле, остался?
- В том самом, что тётка Эшли не может взять его с собой. В пансионате не разрешено держать домашних животных. В приют его она тоже сдавать не хочет, поэтому обязательным условием для сдачи квартиры является обеспечение в ней жизни кота.
- Ты сама понимаешь, как глупо это звучит? – хихикнула я.
Мэгги бросила на меня недовольный взгляд, потом прыснула, и через секунду мы уже вместе ухохатывались над ситуацией с котом.
- Короче, тебе придётся его взять и обеспечить достойное существование, - сказала в конце сестра.
- Надеюсь, он рыжий.
- Почему сразу рыжий?
- Тогда я могу представить себя Холли Голайтли. Ну, ты понимаешь - Нью-Йорк, маленькая квартирка, безымянный рыжий кот. Молоко из бокала для шампанского, «Мун ривер» на пожарной лестнице.
- Звучит упаднически.
- А по мне – в самый раз!
Кот оказался чёрным. И с именем, правда, совершенно дурацким – Мистер Лапка. Я отказывалась его так называть, и в течение пяти минут Мистер Лапка превратился в Боба.
По-моему, Бобу понравилось.
Переезд я постаралась обставить как можно веселее, но получилось не очень.
Оказалось, что за десять лет жизни в Нью-Йорке, я практически не обросла вещами. Ни лавины милых безделушек, ни рядка мягких игрушек на спинках кресел.
Большую часть мебели тоже пришлось оставить – встроенную кухню, огромный гардероб, двуспальную кровать, – всё это не помещалось в новой квартире. Я забрала лишь небольшой диван, который удачно встал в гостиной, и пару журнальных столиков.
В ожидании, когда привезут новую кровать – старую, которая осталась от миссис Томпсон, я выбросила, – мне пришлось спать на этом диване в окружении коробок со скарбом. Встроенные кухонные шкафы мы с Мэгги решили покрасить на ближайших выходных. Полки для гардероба должны были сделать в начале следующей недели. Неустроенность меня не пугала, и в пятницу я уже ночевала на новом месте.
Телефон зазвонил в субботу. Обычно, я не снимала трубку, когда видела на экране незнакомый номер, но в этот раз опаздывала на маникюр и решила, что звонят из салона.
- Алло.
- Ты ещё не надумала возвращаться?
Я выронила из рук ключи от квартиры.
Боб, тёршийся у моих ног, решил, что это такая игра и начал гонять их по плиточному полу, создавая невообразимый грохот.
- Что это за шум?
- Кот играет с ключами, - ответила я, не задумываясь.
- Ты завела кота? Решила остаться во Флориде?
- Нет, не решила.
Я вообще не хотела разговаривать с Дэвидом Расселом, а, тем более, вдаваться в подробности.
- Бетт, где ты? – осторожно поинтересовался он, вероятно, даже через сотовые волны почувствовав моё настроение.
- В Нью-Йорке.
- Почему не предупредила, что возвращаешься? – В голосе Дэвида послышался холодок.
- Не сочла нужным.
- Вот как. Опять дуришь?
Я задохнулась от возмущения:
- Я, что?!
- Дуришь. Предупреждаю, вода в Гудзоне не такая тёплая, как во Флориде, поэтому предлагаю…
Я нажала отбой.
Какое этот…этот… имеет право вот так со мной разговаривать?
Позвонил, как ни в чём ни бывало, и делает вид, будто всё в порядке. Словно мы расстались на весёлой полянке, а не в гостиничном номере, где он оставил меня, чтобы повести свою девушку в эту чёртову оперу.
- Да пошёл ты! – в сердцах выкрикнула я.
Боб принял это на свой счёт и протестующе мяукнул.
Телефон снова зазвонил, и я почти раздавила его, снова и снова нажимая на красную кнопочку на экране.
Меня трясло.
Ни о каком походе в салон больше речи не шло. Но я всё-таки вышла из дома и поймала такси.
- Куда едем? – поинтересовался водитель.
- Не знаю.
- Ясно. Пристегнитесь, мэм.
Больше часа я каталась на такси по городу. Очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но сестре о своих флоридских похождениях я рассказывать не собиралась, и никто из моих знакомых – они же бывшие коллеги – не тянул на подобный разговор.