- Не угадал. Они толстые и шерстяные. С пингвинами.
- Не сексуально.
- Я могла бы соврать.
Он засмеялся.
- За это я тебя и люблю. Ты честно играешь. Вернее, совсем не играешь.
Я не стала заострять внимание на его первой фразе, но на всякий случай бросила взгляд на часы. Час пятнадцать, двадцать девятое декабря, Дэвид впервые признался мне в любви. Жаль, что он вряд ли отдаёт себе в этом отчёт.
- А что надето на тебе?
- Смокинг.
- О-ох!
- Да-аа! - Это прозвучало очень самонадеянно. – Женщины любят смокинги. А мужчины - когда они их с них стягивают.
- Не проблема. Полтора часа в самолёте, и ты дома. Я стяну с тебя смокинг и дам поиграть моими носками.
- А ведь я так и сделаю, - заявил Дэвид. – Возьму и прилечу. И выброшу нахрен эти жуткие носки.
- Я даже позволю тебе это сделать. Они мне тоже не нравятся. Но если ты прилетишь, я больше не смогу тебя отпустить.
- А я больше не захочу от тебя уехать.
Он замолчал, а я переживала бурю эмоций, смакуя слова, которые только что услышала.
Тем утром Дэвид действительно оказался в Нью-Йорке. У него был час между рейсами из Вашингтона в Олбани, и, не смотря на его категорический запрет, я примчалась в аэропорт.
Весь этот час мы простояли в обнимку, непрерывно целуясь.
- Думаю, у меня получится вернуться до нового года, - сказал он, когда мы ненадолго прервались.
- Обязательно получится. Хочу целовать тебя, пока спускается шар.
- Ты повесила омелу над дверью?
- Да. Над каждой. Чтобы ты переходил через порог и везде меня целовал. Даже в душе.
- Я хочу тебя в душе. И в кровати. И на диване. И на кухонном столе.
- Может, начнём с прихожей?
- Безусловно.
Перед самым выходом на посадку, я сжала кулачки и всё-таки задала волнующий меня вопрос:
- То, зачем ты летал Вашингтон - всё получилось?
Дэвид мягко улыбнулся и склонил голову, заглядывая в мои глаза.
- А разве могло быть иначе? У меня большой опыт в решении сложных вопросов.
- Если ты летишь в Олбани, значит, они решены не до конца.
Он выпрямился. Мягкость во взгляде исчезла, уступив место серьёзности и твёрдости.
- Так и есть. Нужны ещё несколько встреч, прежде чем Стюарт узнает, что остался без поддержки на выборах.
- Ты скажешь ему об этом?
- Да.
- Лично?
- Разумеется.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Чёрт, зачем я это сказала!
Взгляд Дэвид мгновенно стал колючим.
- За кого ты больше переживаешь, за него или за меня?
- За тебя, дурачок. Не хочу остаток жизни бегать на свидание в Синг-Синг.
- Я дал тебе повод сомневаться в моей выдержке? - Дэвид решительно не был настроен поддерживать мой игривый тон.
- Ты – нет. А он… Я вообще не думаю, что Джеймс захочет встречаться с тобой.
- Захочет, - усмехнулся Дэвид. – Я постарался, чтобы до него дошли слухи о том, что происходит в Вашингтоне. Помимо политической карьеры, которая Стюарту уже не светит, под угрозой и его профессиональная карьера юриста. Здесь есть о чём говорить. Так что, ещё как захочет.
- И всё равно, я прошу тебя быть осторожным.
- Я всегда осторожен, Бетт. Тебе не о чем беспокоиться.
- Я люблю тебя.
Дэвид сгрёб меня в охапку и уткнулся носом в мою шею. Я очень хотела увидеть, какое впечатление производят на него мои слова, и, чтобы не заработать косоглазие, начала выкручиваться из его объятий. Он понял мою уловку и тихонько засмеялся, не меняя своего положения.
- Стой смирно.
- Когда же ты это скажешь? – Я тоже смеялась, понимая, что эта игра забавляет его не меньше.
- Когда буду уверен, что ты готова это услышать.
Честно говоря, такой ответ я ожидала меньше всего.