- Ты и представить себе не можешь, как я по нему скучаю. Заставила мужа пообещать фотографировать моего мальчика каждый час. Не хочу ничего упустить.
- Почему же тогда не отказалась от поездки?
- Разве я могла? Чёртова карьера! - выругалась Анжела. Но почти сразу на лице её заиграла грустная улыбка. - Не подумай, что жалуюсь. Мы с Томом отдавали себе отчёт, когда собирались завести ребёнка. Но ты сама знаешь, как неважно сейчас идут дела на рынке недвижимости. Особенно у нас в Калифорнии. Фирмы разоряются, идут сокращения. Нет никакой уверенности, что компанию Тома не постигнет та же участь. А у нас кредит. И Оуэн. - Взгляд Анжелы мгновенно потеплел, стоило ей снова посмотреть на снимки. – Но мы не жалеем. Ой, - спохватилась она, - я опять говорю о себе. Расскажи, как ты? Как Мэгги?
Через несколько минут мне не составило труда снова вернуть внимание Анжелы к более насущным для неё вопросам воспитания детей - благо имелся опыт с племянниками. За разговорами время пролетело незаметно. Мы расстались довольные друг другом и с твёрдым желанием вместе пообедать.
Я вернулась в номер. До приёма оставался ещё час, но после разговора с Анжелой не было настроения никуда идти. Ненароком бывшая подруга всколыхнула все мои глубинные страхи. Что если Джеймс оказался прав, и я – главный виновник нашего расставания? Возможно, если бы у нас был ребёнок, он бы не ушёл. Мэгги и мама, как могли, выбивали из меня эти мысли, но они нет-нет, да и лезли в голову.
В разрыве всегда виноваты двое. Я понимала, что обвинения, брошенные Джеймсом во время последнего разговора, - всего лишь жалкая попытка переложить на меня ответственность за измену - банальную, постыдную, недостойную для достойного человека вещь. А всего банального и недостойного Джеймс стыдился.
Как и моего имени.
А ведь было время, когда я думала так же как и он. Так же как и Джеймс, я соглашалась на всё лучшее: лучшая машина, лучший сервис в ресторане, лучшая работа, лучшая квартира в лучшем районе лучшего города мира. Довольствоваться малым – удел плебеев, любил повторять Джеймс. Меня коробило от этих слов, но в то же время я понимала, что без должных амбиций ничего добиться нельзя. Всегда стремись к лучшему и сам станешь лучше. И как обидно осознавать, что я больше не лучшее. Теперь я – то малое, через которое с лёгкостью можно перешагнуть.
Всё прошедшее с расставания время я ждала, когда придёт злость. Так ждут слёз облегчения в горе. Но злости не было. Как не было рыданий и стенаний. Тот случай в лифте перед мистером Расселом стал одним из исключений. Я так долго училась контролировать свои чувства - сначала в профессиональной, затем в личной жизни, - что окончательный результат этих стараний меня напугал. Шесть лет коту под хвост, а я не бьюсь в истерике. Не поливаю костюмы Джеймса отбеливателем. Правда, он и не дал мне такой возможности: на следующий день после нашего объяснения Джеймс вывез свои вещи. Ключ он благоразумно оставил у консьержа. В это время я была на работе, и когда, придя домой, обнаружила пустые шкафы - да, я расплакалась. Но не из-за того, что он окончательно ушёл из моей жизни, а из-за того, что, уходя, Джеймс не взял ничего из наших вещей - ни одной безделушки, купленной в совместных путешествиях, ни одной фотографии, ни одного диска. Он даже оставил свою шапочку выпускника, будто сам факт того, что мы познакомились в университете, его задевал.
Позже все вещи, так или иначе связанные с Джеймсом, я собрала в коробки и отослала его родителям. Мне тоже не были нужны эти воспоминания. Ничего, кроме того, что мной пренебрегли, в них не осталось.
Именно в таком не подходящем для приёма настроении меня и застала Фиби.
- Разрешите проводить вас к мистеру Расселу.
Я уловила быстрый оценивающий взгляд, который девушка кинула на мой наряд - обыкновенное чёрное платье-футляр. Я часто надевала его на подобные мероприятия - будучи правильной длины и правильного фасона, сидело оно на мне идеально. По настроению я дополняла его украшениями. Сегодня это была нитка жемчуга - подарок бабушки на совершеннолетие. Традиционные лодочки на удобном каблуке завершали довольно скучный образ. Эта своего рода униформа никогда меня не подводила.