– Эй, ты чего? – Волков похлопал коня по шее, тот остановился и вдруг лягнул воздух. – Да что с тобой, дьявол тебя бери? – Он снова гладил коня по шее, пытаясь его успокоить. – Давай-ка потихонечку вперед.
Конь буквально затанцевал на месте, но вперед не шел.
– Да какого ж дьявола ты так распалился? Тут на три лиги ни одной кобылы нет, чего ты танцуешь?
Но конь продолжал перебирать ногами, готовый вот-вот встать на дыбы.
– А ну-ка успокойся, доиграешься, – повысил голос солдат. Он с силой натянул поводья, хотя одной рукой это было сделать непросто. – Успокойся, волчья ты сыть.
И тут он услышал плеск воды и хруст кустарника. Он поднял голову, чуть обернулся и увидел, как по болоту шлепает огромными ножищами здоровенный мужик, на котором из одежды были только остатки драных штанов. Длинные редкие космы свисали до плеч. Мужик был крупный, если не сказать – огромный, и одутловатый, словно больной, с неестественно свисающим брюхом, но даже по болоту двигался очень проворно. Большими ладонями он отодвигал редкие орешины и шел прямо к Волкову. Тяжело дышал, но двигался быстро. Солдат с удивлением рассматривал его лицо. Мужик был явно тяжело болен: бесцветные водянистые глаза, распухшие, в пол-лица серые губы и серо-зеленая кожа.
– А ну стой! – крикнул ему солдат. Уж больно недобр был здоровяк.
Но тот продолжал идти. Конь под солдатом просто бесился, но Волков тянул и тянул на себя узду, не давая ему поднять голову. А больной мужик хрипел и шлепал по болоту огромными ножищами все ближе.
– Эй, ты, чумной! Или желтушный. А ну не подходи! Стой, говорю! Меч возьму – располосую.
И тут конь захрапел, заржал сдавленно и жалобно. Страшный мужик неумолимо приближался, буквально пожирая солдата глазами. При этом он стал чавкать, как будто захлебывался слюной, и уже тянул руку, хотя был еще в десяти шагах. Чтобы достать меч, Волкову пришлось бы бросить поводья, а конь только и ждал этого.
– Надо бы освежевать тебя! – крикнул солдат. – Чтобы ты не пугал людей, но сейчас мне некогда.
Он чуть отпустил повод, и… даже шпорить коня не пришлось. Тот рванул так, как никогда в жизни. Солдат чуть не завалился на спину от неожиданности.
Почти всю свою взрослую жизнь Волков провел в седле. Он даже вспомнить не мог, сколько жеребцов, меринов и кобыл у него было. Под ним только четырех убили. И в умении держаться в седле если он и уступал кому-то, то, наверное, только рыцарям-турнирщикам да старым кавалеристам. Это его и спасло. Потому и не вывалился.
Но как бы хорошо ни был кован конь, если он несется изо всех сил по глине и лужам, он поскользнется.
Так и случилось. Пока солдат восстанавливал равновесие, пытаясь взять коня под контроль, тот перебирал ногами, пытаясь устоять, но уже летел боком в большую лужу, образовавшуюся в колее. Все, что успел сделать Волков, это вытащить ноги из стремени и очень удачно спрыгнуть. Скользя по глине, пробежался, пытаясь удержать равновесие. «Лишь бы не на руку. Лишь бы не на руку», – твердил он и почти удержался на ногах, но все-таки упал на бок, безопасно, но изрядно перемазавшись в глине. Конь пролетел мимо него, поднимая фонтан брызг. Скользя, Волков с трудом встал на одно колено, а страшный мужик, шлепая по лужам, все бежал к нему. Он был уродлив и близок.
– Ты сам этого хотел, – сказал Волков и потянул меч.
До уродца был десяток шагов. Солдат встал в стойку, отвел меч вниз и чуть в сторону. Ждал. Огромное пузо колыхалось из стороны в сторону при каждом движении, так и манило ткнуть прямым уколом с выпада, но что-то остановило солдата. Он уже знал, что сделает, но почему-то хотел рассмотреть этого мужика поближе. Поэтому, когда до мужика оставалось всего два шага, а тот просто летел на него, выставив вперед руки, Волков просто сделал шаг в сторону, влево, подприсел и секущим ударом с оттягом врезал уродцу в ногу, чуть выше колена.
Такой удар со всего размаха срежет любую ногу, не защищенную доспехами. Солдат рассчитывал увидеть брызги крови и уродливую отечную ногу в луже, но произошло невероятное: меч глухо звякнул, как будто им пытались разрубить толстую дубовую ветку, и чуть не выскользнул из руки. Солдат даже не понял, что произошло, но его спасло то, что чумной мужик со страшным хрустом полетел в неглубокую придорожную канаву с водой, поросшую хилым орешником. Не дожидаясь, пока он начнет вставать, Волков кинулся к лошади, на ходу пряча меч и надеясь, что та ничего себе не сломала. Он еле успел поймать коня – невредимого и уже готового броситься бежать.