– Мне нужно знать, сколько людей пропало с зимы. Вам же приносят заупокойные записки?
– Да, сын мой, к сожалению, приносят. Только это не заупокойные записки. Сгинувших людей нельзя отпевать как покойных. Хотя и за здравие за них не молятся. За сгинувших есть отдельная молитва. Но, конечно, все они у меня учтены, я записываю их в книгу поминовений.
– Может, взглянем? – спросил солдат.
– Конечно, пойдемте. Ave Maria gratia plena, как я рад, что Господь послал нам вас, сын мой.
В книгах отцах Виталия был такой же порядок, как и в церкви. Они быстро нашли имена всех пропавших людей. Оказалось, что из девяти пропавших четверо были детьми, трое женщины, остальные были мужчины.
– Я знал этих мужей, – говорил поп. – Они были крепкие люди. Большое горе, большое горе.
– А исчезновение детей меньшее горе? – спросил солдат.
– Не меньшее, но исчезновение ребенка – это горе для семьи, а исчезновение мужа – это смерть для семьи.
Солдат молча согласился, кивнул.
– А откуда все они? – спросил он, разглядывая список. – Из каких мест?
– А со всех мест, – отвечал священник. – Вот эта девочка из деревни, что у водной мельницы. А вот эти из Малой Рютте, все трое. А вот этот крестьянин, так он вообще жил рядом с церковью. А вот эта девица, она сестра коннетабля, который погиб. Она жила…
– У монастыря, – произнес солдат.
– Да, да, у монастыря.
– Что ж, спасибо за помощь.
– Спасибо вам, что взялись за это.
– Еще один вопрос.
– Конечно.
– Кто, по-вашему, обворовывает барона?
– Да все. И управляющий Соллон, и старосты, даже подлецы купчишки – те обворовывают его мужиков.
– Соллон? Редкое имя для здешних мест.
– Зовут его Эммануэль. Но, сын мой, это мои догадки.
– Ну, посмотрю на него, как одевается, на каком коне ездит. Думаю, что будет ясно.
– Обязательно станет ясно, как только увидите.
– А барон этого ничего не видит?
– Абсолютно слеп, и это только полбеды. Он еще и абсолютно глух и слушать ничего не хочет. Ему многие говорили, пустое.
– Ясно, Соллон, старосты, купцы, а сержант?
– Ничего о нем не могу сказать. Груб, спесив, мужики его боятся. Но, наверное, так и должно быть. Обворовывает ли он барона – не знаю. Дом у него небогатый, но у жены его есть золотое кольцо. И дети его не чета крестьянским.
– Ясно. Значит, Соллон, старосты и купцы.
– Чуть не забыл. Есть еще один подозрительный человек. Зовут его Авенир.
– Что за имя такое? Кто? Чем занимается?
– Наш трактирщик. Авенир бен Азар. Его трактир прямо напротив церкви.
– А, ясно. Винокур?
– Конечно. И винокур, и девок держит.
– Ну, как обычно.
– В трактире у него всякий сброд ошивается. Менестрели сладкоголосые, певцы баллад.
– И много у него народу собирается?
– Всегда битком.
– И местные мужики ходят?
– Да откуда у них деньги? Приезжие, купчишки, подрядчики, менялы. Монастырь перестраивается, много люда тут ходит теперь.
– Ясно.
– Но самое страшное в другом.
– В чем?
– Он дает деньги в рост, – почти шепотом произнес священник. – И, думаю, барон об этом не знает.
– Быть такого не может, чтобы не знал, – не поверил Волков.
– Ну, я так думаю.
– Спасибо, что уделили мне время.
– Вам спасибо. Храни вас Бог.
Отец осенил солдата святым знамением, солдат поцеловал ему руку.
– Я буду за вас молиться! – крикнул поп вслед солдату, когда тот выходил из церкви.
На пути к замку Волков встретил барона. Тот ехал верхом, на плече у него лежало копье. Рядом шел крепкий поджарый мужичок, небритый, но улыбчивый. В поводу он вел четырех собак и нес рогатину.
– Яро! – еще издали заорал барон. – И где же ваш медведь? Мы не нашли ни одного следа. Только вот это. – Он забрал из руки мужичка недогоревший факел и показал его солдату.
Тот осмотрел факел.
– Похож на наш.
– Конечно, ваш, – заявил барон. – Признайтесь, мы вчера взяли лишнего, вот вам и померещилось черт-те что.
– Возможно, вот только лошадь со мной не пила. И слуга мой не пил, а прибежал в деревню быстрее лошади. А мой конь меня чуть из седла не выбросил.
– Ха-ха, – засмеялся барон. – Просто ваш холоп – трус, а все лошади всегда дуры.
– Возможно, – задумчиво произнес солдат и обратился к человеку, который держал собак: – Ты видел какие-нибудь следы?
– А что ж… Видел, господин. Только не медвежьи они. Медвежачьих лап я тут сызмальства не видал.
– Не может быть такого. Кто-то лез через кустарник. Здоровый, как бык. Ветки трещали.
– А вот ломаные ветки мы видели, – заявил барон.
– И что там были за следы?
– Так босые, мужичьи, – ответил егерь.
– Босые? Ни сапог, ни сабо, ни чуней?