– Нет у меня никакого титула, и про уложения я ничего не знаю. Только вот с юга чумные сюда прут да дезертиры. Вон. – Он кивнул на виселицу. – Эти тоже без разрешения пройти хотели.
– Так это ты их повесил?
– Коннетабль приказал, мы повесили.
– Не похожи они на дезертиров. Обыкновенные мужики.
– Не знаю, мы их схватили, приехал коннетабль и приказал повесить для наглядности. Мы и повесили.
– Суровый у вас коннетабль.
– Суровый, так что мы вас не пустим.
– Неужели? – Солдат посмотрел на него пристально. Перед ним встала дилемма: повздорить с местным бароном либо в ночи возвращаться к реке. – Ну уж нет, – сказал он, – извини, брат-солдат.
Быстрым движением он схватил копье ближайшего, а каблуком сапога ударил его точно в лоб. Тот выпустил оружие и плашмя упал в мокрую траву, а солдат ловко перевернул копье древком вверх и с размаху врезал им по шлему второго стражника так, что аж древко треснуло. Второй охнул и сел рядом со своим старшим.
– Поеду посмотрю на вашего коннетабля, – сказал он, отбрасывая сломанное копье в сторону и пришпоривая коня.
– Мы ему обо всем доложим! – заорал вслед старший солдат.
Лес сменился болотом, а дорога – неглубокой канавой. Умный конь не хотел идти в воду, аккуратно шел по обочине, и вскоре в дымке мелкого дождя появилось поселение. А еще дальше за ним – почти размытый, сливающийся с серым небом замок. «Может, зря я отлупил этих олухов, – подумал солдат, – барон может взбеситься, а с другой стороны, что мне еще оставалось делать, не возвращаться же, в самом деле, к порогам. Надо проскочить быстренько его земли, переночевать где-нибудь в тихом месте у любого мужика, отогреться, высушиться, а на рассвете ехать дальше». Но он понимал, что такое вряд ли возможно. В таких забытых богом медвежьих углах даже торговец нитками будет событием.
У околицы деревни пара тощих коров грызли какой-то кустарник. Ветер доносил запах дыма, навоза, квашеной капусты. Дома – убогие хибары. Много заброшенных. Провалившиеся крыши, падающие заборы, пустые окна, дома без людей, как и везде. В одном из дворов солдат увидел босого мужика, тот деревянными вилами ворошил гнилое сено у забора. Занятие его было бессмысленным, но мужик старался. Еще не старый, широкоплечий, с крепкими руками и усталым лицом.
– Эй, – окликнул его солдат. – У тебя переночевать можно? Я дам тебе крейцер.
– У меня? – удивился мужик. – У меня негде, господин. У меня шестеро детей, и скотину я дома держу. Вы не выспитесь.
– Скотину дома? Летом?
– Дожди, господин, скотина болеет. Держу дома, чтобы хоть чуть отогрелась.
– Как называется ваша деревня?
– Малая Рютте, господин.
– Рютте, ну конечно, – произнес солдат. – Я смотрю, у вас даже кирхи нет.
– У нас нет, а в Большой Рютте есть. Там и кирха есть, и коновал, и кузнец. А у нас только харчевня для поденщиков да для прочей голытьбы.
– Ясно, – сказал солдат. – А Большая Рютте там? – Солдат указал в сторону замка.
– Ага, – кивнул мужик. – В миле от замка.
– Ясно.
Он тронул коня и поехал по деревенской дороге.
– Господин! – кричал мужик, выбегая со двора на улицу. – Так ежели соизволите, я освобожу вам лавку у очага, а скотину загоню на ночь в хлев.
Солдат не ответил и продолжал ехать дальше.
– Всего за полкрейцера! – кричал мужик вслед.
Лужи, ветхие заборы, кривые хибары; почти безлюдная улица закончилась площадью, главной постройкой которой было большое приземистое бревенчатое здание – перед ним вокруг огромной лужи толпился народ. Там была пара телег, на которых сидели бабы и дети. Они мокли под дождем, но не уходили. Чего-то ждали. Солдат сразу заметил два наконечника копья над головами людей. Вздохнул. Он сразу понял, что тихонько проскользнуть и найти неприметный теплый ночлег ему не удастся.
Так и получилось. Расталкивая простолюдинов, из толпы вышел человек в добротных, отлично вычищенных доспехах. У него не было ни плюмажа, ни цветов местного барона, ни герба, но манера себя вести выдавала в нем главного. Он уверенно направился к солдату и за несколько шагов заговорил:
– Сударь, мне нужна ваша помощь.
Это был совсем мальчишка, лет шестнадцати.
– Я надеюсь на ваше благородство и понимание, – продолжил он, подходя ближе.
– Чем я могу вам помочь? – сухо спросил солдат.
– Меня зовут Хельмут Рутт, я коннетабль барона фон Рютте. Прошу у вас рыцарского одолжения.
– Меня зовут Яро Фолькоф.
– Как? – переспросил мальчишка.
– Яро Фолькоф, – повторил солдат. – И я не рыцарь.