— А если бы у нее оказалось достаточно времени? — сказал Норрис.
— Тогда бы она просто превратилась в собаку. Другие собаки приняли бы ее за свою, а мы бы и подавно не отличили настоящего Чарнака от его копии. Я думаю, что их вообще невозможно было бы отличить с помощью земных методов исследования. Перед нами представитель в высшей степени развитой цивилизации, которая изучила и заставила работать на себя неизвестные нам законы природы.
— Что же эта тварь собиралась делать? — Баркли взглянул на прикрытое брезентом существо.
Блэр горько усмехнулся. Ореол волос вокруг его головы всколыхнулся.
— Полагаю, захватить мир.
— Захватить мир? — выдохнул Коннант. — То есть стать единовластным диктатором?
— Нет, — Блэр покачал головой.
Скальпель, который он крутил в руках, упал. Биолог наклонился, чтобы поднять инструмент, так что, когда он произнес следующую фразу, его лица не было видно.
— Оно бы просто заселило Землю.
— Заселило Землю?! — Коннант опешил. — Оно что, размножается почкованием?
Блэр выпрямился, вновь покачал головой и сглотнул:
— А ему и не нужно размножаться. Оно весит около сорока килограммов. Чарнак весил примерно столько же. Тварь сожрала сорок килограммов Чарнака и превратилась в него. Таким образом, осталось еще сорок килограммов для трансформации в Джека, например, или Чинука. Она может имитировать любое живое существо. Если бы она достигла побережья, она бы стала тюленем, потом двумя тюленями, и так далее. Она бы могла напасть на кита и стать китом. Она могла бы повстречать альбатроса или какую-нибудь другую морскую птицу и улететь в Южную Америку.
Норрис выругался:
— И каждый раз, съев кого-либо, она превращается в собственную жертву?
— Тем не менее у нее должно оставаться что-то свое, чтобы начинать все сначала, — Блэр отложил скальпель. — В среде животных она непобедима. У нее нет естественных врагов, потому что она превращается во все, во что захочет.
— А ты уверен, что эта тварь мертва? — осторожно поинтересовался доктор Коппер.
— Слава Богу! — прошептал маленький биолог. — Отогнав собак, мы с Баркли обрабатывали ее электричеством в течение пяти минут. Практически мы приготовили из нее жаркое. Она мертва, как сибирский мамонт.
— Нам остается только радоваться, что она попала в Антарктику, а не в тропический пояс, — заметил Коппер. — Здесь не оказалось нужных форм жизни, и температура была слишком низка. Да и сейчас немногое изменилось. Мы здесь единственные живые существа, в кого можно трансформироваться.
— Да уж, — усмехнулся Блэр. — Это был бы полный триумф. Собаки не смогут преодолеть расстояние в четыре сотни миль до океана, им не хватит пищи. В это время года сюда не залетают птицы. Так далеко от моря нет пингвинов, — Голос Блэра налился силой. — Тут нет никого, кто бы мог добраться до побережья. Не считая нас! Мы разумны. Только мы в состоянии сделать это. Неужели вам не понятно, что она собирается трансформироваться в одного из нас? Только так она может завладеть самолетом и покорить Землю, — голос биолога становился все громче и громче. — Она еще не знает этого. У нее еще не было возможности это узнать. Она очень торопилась и приняла форму существа, наиболее близкого ей по размеру. Я разгадал ее логику! Она бы вскоре во всем разобралась и превратилась бы в одного из нас! Но я это предусмотрел! Я остановлю ее! Я уничтожил все средства передвижения! Ни один самолет не сможет взлететь. Ничто и никто не сумеет выбраться отсюда, — Блэр истерично расхохотался, рухнул навзничь и принялся кататься по полу.
Летчик ван Вол направился к двери. Звук его шагов эхом раздавался по коридорам. Доктор Коппер склонился над бившимся в истерике Блэром, затем открыл свой медицинский чемоданчик и достал одноразовый шприц. После укола Блэр быстро затих.
— Надеюсь, он все забудет, когда придет в себя, — сказал Коппер, поднимаясь с коленок.
Мак-Реди помог ему донести биолога до ближайшей койки.
— Все зависит от того, сможем ли мы убедить его, что эта тварь мертва.
Вернулся назад ван Вол, сел, почесывая тяжелую русую бороду.