Когда Ли вернулась на работу, нужно было привыкнуть к этому. Она очень нервничала, когда нужно было оставлять Шарлиз, но так же нервничала из-за возвращения в офис. После того, как она ушла в длительный отпуск по уходу за ребенком, ее жизнь вращалась вокруг разговоров про сыпь от подгузников и о детях, которые в состоянии проспать всю ночь. Шарлиз была не из таких. Хотя больше всего Ли волновало интеллектуальное развитие нашей малышки.
Но в тот первый день, когда Ли вернулась на работу, когда она надела свою форменную юбку-карандаш и блузку с V-образным вырезом, взяла свой портфель в одну руку, а Шарлиз в другую, я был полностью поражен женщиной, которой она стала. Оставив Шарлиз в группе дневного пребывания, она нацепила улыбку и отправилась завоевывать юридический мир. Я гордился ею. И даже больше этого, когда она сказала мне, что дождалась десяти тридцати, чтобы позвонить в садик и проверить Шарлиз. Я не осмелился упомянуть тот первый час, когда она названивала мне почти плача от волнения. Но мы пережили этот первый день и все последующие тоже.
Ли пошла укладывать Шарлиз спать двадцать минут назад. Иногда мы с Ли считали минуты до тех пор, пока наша малышка отправится в кровать. Но иногда я сам упрашивал ее остаться еще на пять минут, чтобы поиграть с ней.
Я встал, едва притронувшись к работе, и тихонько прошел в комнату Шарлиз. Дверь была немного приоткрыта, единственный свет был от ее ночника с изображением принцессы. Я приоткрыл дверь пошире, чтобы мне лучше было видно комнату, и увидел еще один пример, доказывающий, что я могу влюбиться в эту женщину еще сильнее. Мне очень повезло, потому что влюбиться — это прекрасно, но влюбиться в своего лучшего друга — это невероятно.
Ли лежала вместе с дочуркой в ее маленькой кроватке; бортики были опущены, чтобы она могла легко выбраться. Шарлиз спала, свернувшись рядом с мамой, а Ли читала ей своим тихим голосом. Волнистые каштановые волосы Шарлиз были убраны с ее закрытых зеленых глазок. Таких же зеленых, как и у меня. И, возможно, она и переняла это от меня, и мой цвет кожи тоже, но Шарлиз выглядела точно, как мамочка. Она была красавицей.
Несколько лет назад я и представить не мог таким свое будущее. Но теперь я бы не смог представить что-то другое. Хотя это не совсем правда. Есть кое-что, что я хотел бы изменить. Я уже говорил об этом Ли, но она только закатывала глаза. Но сейчас, наблюдая за тем, как она поглаживает пальцами кожу на своем плоском животе, я понимал, что мои слова засели глубже, чем она хотела показать.
Еще один ребенок.
Мы с Ли были единственными детьми, а я не хотел этого для Шарлиз. Я хотел, чтобы у нее был хотя бы один брат или сестра, с кем можно было играть и делиться игрушками. Когда я сказал об этом Ли, она сказала мне забыть об этом на какое-то время. Но теперь, наблюдая за тем, как она поглаживает живот, я думал, а не пришло ли это время?
И это подтолкнуло меня к еще одной детали, которую я хотел бы изменить. Ее безымянный пальчик был все еще без кольца. Я уже начал разрабатывать план, но Ли прервала мои размышления о кольце и предложении, когда заметила, что я стою, прислонившись к двери, и улыбаюсь. Она тихо и аккуратно выбралась из кроватки и направилась ко мне.
— Наконец-то, — сказала она, закрывая за собой дверь.
— Сколько историй ей понадобилось на этот раз? — спросил я, обнимая Ли за плечи.
— Четыре. Я пыталась сказать ей, что чем быстрее она заснет, тем быстрее настанет завтра и ее день с дядей Брайаном. Но она не купилась.
Я засмеялся. Хотя Шарлиз было только два года, на нее уже не действовали подобные фишки. Она уже не поддавалась на наши неубедительные доводы и не давала нам перехитрить ее. Уже не работали даже обещания про дядю Брайана. Это был один из самых больших сюрпризов.
Дядя Брайан.
С того момента, когда Брайан пришел в больницу, чтобы проведать Шарлиз, она вертела ним, как хотела. Я думал, что кричащий ребенок ему не по душе и он будет держаться от нас подальше, но вышло все наоборот. Брайан отказался уходить. Он пошел даже дальше и купил отдельный монитор для видео няни и установил в своей квартире.
— На случай, если вы, ребята, ее не услышите, — сказал он, расхаживая по нашей квартире, когда Шарлиз было два месяца.
— Ты думаешь, мы не услышим этот чертовски пронзительный визг? — спросила Ли скептически.
— Следи за языком, — отчитал ее Брайан, качая головой. — Боже, Ли.
Как только Шарлиз подросла, Брайан настоял на том, чтобы проводить с ней полный день. Ли сначала немного нервничала из-за этого, но я обрадовался. Целый день для себя? Я напомнил Ли обо всех делах, которые мы смогли бы сделать, и она, наконец, согласилась. Мы начали с того, что позволили ему проводить с ней пару часов, затем полдня. Теперь мы кормили ее утром и забирали только к ужину.