— Я их найду. Просто дай мне минуту, — сказала я ей, вытирая глаза.
— С тобой все в порядке? — спросила Холли и подошла к одному из пустых кресел.
Я посмотрела поверх монитора и кивнула.
— Я просто устала. И хочу есть. Как только я достану еду, мне сразу станет лучше.
— Как только достанешь еду? — спросила она.
Я посмотрела туда, куда указывала Холли.
На углу стола уже был разложен мой ланч. Небольшой куриный рулет с овощами, баночка йогурта с ложкой внутри и яблочный пирог, уже наполовину съеденный.
— Господи, это катастрофа.
— Нет, — сказала Холли своим самым убедительным тоном. — Ты беременна.
— Забывчивость и глупость идут рука об руку с этим, — сказала я, взяла кусочек яблока и засунула его в рот.
Холли засмеялась.
— Тебе просто нужно немного отдохнуть, вот и все, — сказала она и взяла кусочек яблока для себя. — Кстати, об отдыхе, — сказала она, пока жевала. — Как Шейн себя чувствовал после мальчишника? Все, что Эдди мог делать, придя домой, это настаивать на принятии душа. Что означало только одно… стриптиз.
Я действительно не хотела говорить о Шейне. Я чувствовала себя подавленно.
— Вроде нормально, — сказала я, не вдаваясь в подробности.
Холли улыбнулась.
— Он не мог отвести от тебя взгляда весь вечер.
Я улыбнулась, но натянуто, и это показало, скольких усилий мне это стоило.
— Может быть, сегодня нам стоит поискать для тебя платье? — сказала она, ухмыляясь. — Обычно все начинается с влюбленности, затем свадьба, ребеночек в коляске. Но, так как вы двое поторопились…
Я уставилась на нее.
— Ты ведь не забыла, не так ли? Сегодня вечером? Последняя примерка.
Несколько раз моргнув, я посмотрела на свой календарь и увидела звездочку, нарисованную красным маркером рядом с сегодняшней датой. Слова «Мешок для картошки» были написаны рядом с датой.
— Конечно, нет. Это написано у меня здесь, — сказала я и указала на календарь. Я абсолютно забыла.
— Хорошо, — улыбнулась Холли, вставая. — Встретимся там, — сказала она, выходя из моего кабинета. — И отправь мне те файлы, когда найдешь.
Я отклонилась на спинку кресла, слова Холли вертелись у меня в голове. Сначала приходит любовь, затем свадьба, а затем ребеночек в коляске.
Мы с Шейном не влюблялись сначала. Свадьба? Вы что, смеетесь? Единственное, что у нас было, это ребенок в коляске. И даже это не вся правда. Мы еще не купили коляску. Мы с Шейном все сделали неправильно. Мы даже не обсуждали, что будем делать, когда ребенок родится. Я продолжала игнорировать факт, что у меня горы детской одежды по всей квартире, и детская кроватка, которая все еще лежала несобранная в коробке в квартире Шейна. Я так боялась облажаться, и пока что мы не сделали ничего, чтобы чего-то достичь.
Я думала, что иметь ребенка с Шейном — это самое легкое во всей ситуации. То, за что я могу держаться. Знать, что мы вместе и можем поддерживать друг друга. Но если это все правда, почему я чувствую себя такой потерянной?
Я перестала стучаться в квартиру Шейна некоторое время назад, просто приходила к нему, когда мне было удобно. Сегодняшний день не был исключением. Я прошла прямо внутрь, проскользнув мимо Брайана, сидевшего на диване, и направилась прямиком в комнату Шейна. И если я думала, что день был плохим, то вечер добавил вишенку на торте.
Я нашла его в кровати, прислонившегося к спинке — ноги скрещены, красная футболка обтягивает грудь, а сам он читает книгу «Что ожидать, когда вы ждете малыша». И судя по всему, он практически ее закончил. Я же едва начала ее читать. Еще один камень в мой огород. Он взглянул на меня, загнул кончик страницы и закрыл книгу.
— Привет, — сказал Шейн, его голос выдавал удивление от того, что я была здесь.
Мой взгляд все еще был прикован к книге.
— Ты почти закончил?
Он положил книгу и посмотрел на обложку.
— Я подумал, что хотя бы один из нас должен знать, что, черт возьми, происходит, — сказал он, поддразнивая меня.
Я подошла ближе к кровати и встала прямо напротив него, а он пододвинул ноги к краю кровати. Когда он снова посмотрел на меня, выражение его лица изменилось. В глазах промелькнуло беспокойство.
— Что случилось? — спросил Шейн, поглаживая мои ноги.
— Я буду ужасной матерью, — сказала я, и слезы градом покатились из глаз.
— Что? С чего ты это взяла? — спросил он, потирая мои бедра.