— Она права, знаешь ли, — сказала я, касаясь лепесточков из букета.
Медленная хитрая улыбка появилась на губах Шейна, а затем он наклонился и прошептал прямо в мое ухо:
— Тот способ выразить свои чувства, который нравится мне, не для публики.
Я пыталась сохранить свое самообладание, но когда он был так близко, его горячее дыхание напротив моей кожи и аромат его туалетной воды окутывал меня, это было очень сложно.
— А ты в себе уверен, — сказала я, стараясь дышать ровно.
Приподняв уголки губ, он кивнул.
— То, как ты выкрикиваешь мое имя снова и снова, это доказывает.
— Не мог бы ты быть тише? — отругала я его, оглядываясь вокруг.
— Зачем? Они должны знать. Ты уже беременна, — сказал он, ухмыльнувшись.
Рядом с Шейном появилась Холли, слегка толкнув его в бок.
— Хороший жест, — сказала она, посмотрев на букет. — Понятия не имею, куда вы все это поставите.
Вместе с Шейном мы оглядели террасу, здесь было больше подарков, чем я видела в своей жизни. Когда Шарлотта сказала мне составить список детских вещей, я не ожидала получить их все и еще много чего в придачу. Я чувствовала себя очень везучей и в то же время мне казалась, что это чересчур. Холли была права. Куда мы все это поставим?
Я посмотрела на Шейна, он казался равнодушным.
— Меня проинструктировали начать загружать подарки в нашу машину, — сообщила Холли, вручая ему ключи.
— Насчет этого, — сказал он, кивнув головой в сторону подарков. — Когда приедем домой, нам надо поговорить об этом.
Я увидела, как изменился его взгляд, став ярче и счастливее. Взволнованнее даже. Он хотел поговорить. Он тоже этого ждал. Наконец-то мы собрались это обсудить. Все, что должны были уже сказать, мы скажем сегодня вечером. И у меня было хорошее предчувствие насчет нашего будущего. А как могло быть иначе, если он так на меня смотрел?
Я кивнула.
— Да, хорошо.
Шейн улыбнулся и поцеловал меня в щеку, а затем пошел контролировать загрузку подарков.
Гости бродили вокруг, прощались, желали мне удачи и уходили. Я всех их поблагодарила, но мой мозг был уже в другом месте. Все, о чем я могла думать — это разговор с Шейном. Я приберегла последние слова прощания для Шарлотты, которая захотела остаться, чтобы поговорить с хозяином ресторана и лично поблагодарить его за сегодняшний день. Я уже благодарила ее, по крайней мере, сотню раз, но сказала бы ей это еще миллион раз, обнимая и признавая, что хоть моя собственная мама и не была здесь, но у меня была Шарлотта, а это намного лучше.
— Готова? — спросила Холли, хватая обе наши сумки.
Я кивнула.
Мы вышли из ресторана на улицу, позднее солнце все еще ярко светило и слепило мне глаза. Я подняла руку к глазам, чтобы защитить их от света, и все снова появилось в фокусе. Обращая внимание на Шейна, который стоял в нескольких метрах от нас. Одна его рука была на дверце джипа, другая на бедре; он был слишком занят, чтобы заметить меня, потому что разговаривал с кем-то. С женщиной.
С высокой, худой и красивой женщиной.
С моделью.
— Кто это? — спросила Холли.
— Я не знаю, — ответила я.
Я сделала еще шаг от Холли, приближаясь ближе к Шейну. Как только увидел нас, я заметила, каким напряженным он стал.
— Привет, — поздоровалась Холли и вздернула голову, изучая женщину, а затем посмотрела на Шейна.
— Привет, — улыбаясь, ответила женщина.
Между нами повисла неловкая тишина.
— Ты коллега Шейна? — спросила Холли.
— Не совсем… — ответила она и посмотрела на Шейна, ожидая, что тот скажет что-нибудь, но он как будто замер, не в состоянии говорить. Я видела, как она легонечко пихнула его в плечо и слегка вывела его из равновесия.
— У нас была съемка несколько месяцев назад, — ответила она. У нее был акцент, но ее английский был великолепен. Шейн все еще пытался восстановиться, пока она все это говорила, но ее следующие слова вывели меня из равновесия. — Он был моим Валентином.
Глава 18
Шейн
Он был моим Валентином.
Эти слова меня парализовали. Я почувствовал, как стянуло в груди и сжало ребра, выталкивая из меня весь оставшийся воздух. Потребовалась вся сила, чтобы не посмотреть на Ли, потому что я знал, что от этого будет только хуже. Но я не мог помешать ей увидеть то, что пытался спрятать. Страх. Вину. Много страха. Я моргнул, пытаясь стряхнуть ужас, тошноту, пытаясь изо всех сил показать, что слова Наталии на меня не подействовали. Я сглотнул огромный комок в горле и постарался выглядеть безразличным к этой засаде, в которой только что оказался.