Николай Брусилов
Нечто о критике
Критика многих устрашает – хотя и правда, что она мало научает нас писать и что гораздо сильнее действуют образцы и примеры, хотя правда и то, что хорошая, книга есть самая лучшая критика на дурные книги[2], однако ж критика нужна для успехов словесности – ибо она более всего очищает и усовершенствует вкус. Но должно признаться, чтобы решить участь книги и славу сочинителя, надобно быть Квинтилианом или Лагарпом.
Критики, помещаемые у нас в журналах, иногда наполнены одними насмешками – есть однако ж из них и такие, которые дают сочинителю истинные уроки словесности. В число сих включить можно некоторые критики «Московского журнала» и некоторые, помещенные в «Северном вестнике», как то: рассмотрение поэмы «Петр Великий» и рассмотрение рецензий «Московского Меркурия»; мы не знаем, кто писал их; но признательно сказать должно, что они из лучших на нашем языке и писаны так, как должна быть писана критика, имеющая благонамеренную цель[3]. Она должна быть недвусмысленна, ясна и благопристойна. Колкости и насмешки приличны в комедиях, где шутят на общий счет; но критика относится на одно лицо, иногда известное публике, следовательно, колкости в критике столь же неизвинительны и так же не могут быть терпимы, как и личные комедии. Квинтилиан, Лонгин[4], Лагарп, Вольтер критиковали справедливо; но без всякой обиды сочинителю, цель их критики – была отдавать должную цену хорошим писателям и исправлять дурных, дать сим последним уроки, но не оскорбить, не ожесточить их – они говорили как учители, и мы счастливы были бы, если бы наши критики старались им подражать.
Хотя Вольтер и вольнее других в своей критике, хотя и позволяет себе иногда колкие шутки, но они извинительны, ибо относятся не на лицо сочинителя, а на его сочинение. Сам Вольтер говорит, что «сатирики ограничиваются одними только шутками, острым словцом, колкостию; но что тот, кто хочет научиться или научить других, должен все разбирать и исследовать с величайшею осмотрительностию»[5].
Первое достоинство критики есть беспристрастие, без оного и самый талант послужит только к большему заблуждению.
Огорчить человека легко – сказать, что книга никуда не годится и того легче; но сего ли требуется от рецензента?
Прочесть книгу не один раз, понять цель сочинителя, разобрать оную со всевозможным беспристрастием, показать не одни недостатки, но и совершенства оной, ибо редкая книга может быть дурна и бесполезна во всех отношениях, делать приговор не решительный, но справедливый, употреблять выражения не колкие, но приличные, не смеяться ни на счет сочинителя, ни на счет его книги; но говорить истину, повторим еще раз, что прочесть книгу всю, а не раскрывать только ее неудачу – и помнить, что лучше одну рассмотреть со вниманием, нежели о ста книгах сказать мнение слегка. – Вот правила благоразумной критики, которым может быть не все следуют. Иногда злоречие почитается за остроумную критику. «Tout faiseur de journal doit tribut au malin»[6], сказал Лафонтен[7]. Вольтер заметил, что лучше платить дань справедливости и здравому рассудку[8]. В сих словах Вольтера заключаются главнейшие правила критики.
1
Впервые – «Журнал российской словесности», 1805, ч. I, № 1, с. 5–8; без подписи. Авторство подтверждено самим Брусиловым, указавшим в заметке «От издателя», что все прозаические произведения, помещенные в журнале, кроме особо перечисленных, принадлежат ему («Журнал российской словесности», 1805, ч. 1, № 4, с. 248).
3
Имеются в виду статьи А. А. Писарева «Петр Великий. Героическая поэма в VI песнях. Изд. коллеж. асессор. Р. Сладковским. СПб., 1803». – («Северный вестник», ч. 1, с. 279–290); «Рассмотрение всех рецензий, помещенных в ежемесячном издании под названием „Московский Меркурий“; издаваемый на 1803 г.» – (там же, 1804, ч. III, с. 294–314).
4
5
Не вполне точно изложение высказывания
8