— Я и сам никогда себя не чувствовал так хорошо. У вас будет часок времени побыть со мной?
— Даже два часа.
— Отлично. Я отправлю свой чемодан с кэбом, а мы можем пешком пройти по парку до самого моего дома. Там мы посидим за чашечкой чая. Такой план вам подходит?
— Я охотно его принимаю.
Они вышли из вокзала и мимо толпы девчонок, торгующих цветами, и мальчишек-газетчиков пошли в сторону Гровенор Сквер.
— Вы хорошо провели это время? — поинтересовался отец Марчисон.
— Да, там было довольно приятно. Одиночество тоже было благотворно. Я хочу сказать, что мой компаньон отстал от меня в коридоре дома 100 на площади Гайд-парка.
— И больше вы с ним не встретитесь, уверяю вас!
— Хе-хе! — воскликнул Гильдей. — Так по-вашему, Марчисон, я просто слабец, размазня, и мне только и надо было, что отдохнуть?
— Слабец? Нет, этого я не сказал бы. Однако, и сильному человеку, если он нагружает свой мозг утомительной работой, время от времени нужен хороший отдых.
— Ну что ж, отдых был. Посмотрим, что будет.
Стало смеркаться. Они пересекли улицу у Гайд-парка и вошли в его ограду. В это время дня через парк шло много рабочего люда, возвращающегося домой. Усталые мужчины в куртках, в брюках, забрызганных грязью, несли чемоданчики или сундучки с инструментами, несли под мышкой свертки. Более молодые шли бодрее и весело перекидывались словечками, кое-кто насвистывал на ходу.
— До вечера, до вечера… — пробормотал отец Марчисон.
— Что вы сказали? — не расслышал Гильдей.
— Да нет, это я просто повторил слова модной песенки, которую насвистывал один из рабочих.
— Ах вот что! Вы знаете, этот простой люд не так уж плох. Людей такого сорта можно встретить повсюду. Их было немало и на той лекции, которую я читал, когда мы с вами встретились в первый раз. Я хорошо помню ту лекцию. Один из слушателей все хотел сбить меня своими вопросами. Рыжеволосый. Рыжие всегда пытаются возражать. Но у меня он быстро заткнулся… Ну что ж, Марчисон, сейчас мы все и узнаем.
— Что именно?
— Исчез ли мой неизвестный друг.
— Скажите мне, вы и теперь думаете, что тогда кто-то находился у вас?
— Как вы озабоченно спрашиваете? Нет, просто мне интересно узнать.
— Что-нибудь предчувствуете?
— Нисколько. Но любопытство есть.
— Следовательно, морской воздух не доказал вам, что все было вызвано переутомлением?
— Не доказал, — ответил Гильдей сухо.
— Я, однако, рассчитывал на другой эффект.
— Вы предполагали, что отдых на морском берегу докажет мне, что мое воображение было расстроено? Признайтесь, Марчисон, что вы меня отослали в Вестгейт, чтобы предотвратить предполагаемый вами острый кризис моей нервной системы.
— Да нет же, Гильдей, — спокойно ответил отец Марчисон, — я не видел у вас никаких симптомов нервного кризиса. Вы, на мой взгляд, такой человек, у которого просто невозможен подобный кризис.
— Конечно, у меня такого кризиса нет. По крайней мере, в настоящее время.
— И, я надеюсь, теперь уже в вашем доме нет чужого присутствия.
— Вы слишком серьезно восприняли эту историю.
— Как же я мог ее еще воспринять?
— Ну что ж, если мы обнаружим непрошеного гостя в моем доме, мне останется одно — просить вас изгнать злых духов из моего жилища. Но перед этим необходимо будет выполнить одну проверку.
— Какую?
— Вам нужно будет убедиться не меньше, чем мне самому, что он действительно находится в доме.
— Мне кажется, что это будет нелегко осуществить, — сказал отец Марчисон, немного удивленный этим предложением.
— Если «это» еще в моем доме, то я найду способ. И я не буду сильно удивлен, если «оно» осталось, несмотря на оздоровительный морской воздух Вестгейта.
Они уже были недалеко от площади Гайд-парка. Сумерки сгустились. Они теперь шли молча.
— Ну вот мы и пришли, — сказал, наконец, Гильдей. — Он повернул ключ, открыл дверь и пропустил отца Марчисона в коридор. Сам он вошел сразу же вслед за ним и захлопнул дверь.
— Ну вот мы и пришли, — еще раз сказал он более звучно. Он осмотрелся, электрическое освещение было включено.
— Мы выпьем чаю, как было задумано, — сказал Гильдей и крикнул: — Эй, Питтинг!..
Метрдотель, услышавший стук двери, уже спускался им навстречу по лестнице, которая вела из кухни. Он вежливо поклонился, взял одежду у хозяина и его гостя и повесил ее на стенные вешалки.
— Как дела, Питтинг? Все в порядке?
— Да, сэр.
— Принесите нам чай в библиотеку.
— Хорошо, сэр.