Питтинг открыл дверь.
— Как себя чувствует профессор? Надеюсь, что все хорошо? — спросил святой отец, снимая верхнюю одежду.
— Думаю, что все хорошо. Профессор ни на что не жаловался, — спокойно ответил метрдотель. — Позвольте, я провожу вас наверх, сэр.
Гильдей встретил их в дверях библиотеки. Он был очень бледен и мрачен. Рассеянно он пожал руку своему другу.
— Накрывайте к обеду, — сказал он Питтингу. Тщательно затворив дверь за метрдотелем, Гильдей посмотрел на отца Марчисона. Святой отец никогда еще не видел своего друга таким озабоченным.
— В чем дело Гильдей? Все так серьезно?
— Да, все именно серьезно. Очень серьезно.
— Вы по-прежнему считаете…
— Я в этом уверен. Больше нет никаких сомнений. В тот вечер, когда я был в парке, что-то вошло в мой дом. Что это, я до сих пор не знаю. Я вам обещал дать убедительные доказательства. Прежде чем мы спустимся в столовую, я хотел бы кое-что сказать вам по этому поводу. Вы ведь помните, что я хотел дать доказательства?
— Конечно.
— Вы не представляете, что это может быть?
— Нет.
— Осмотрите внимательно комнату, что вы в ней видите?
— Ничего необычного я не вижу, — удивленно ответил отец Марчисон. — Уж не хотите ли мне сказать, что было видение?..
— О нет! Никаких видений в принятом смысле этого слова: белая простыня, прозрачный дух… Нет, до таких вульгарных вещей я еще не опустился. — Он говорил очень раздраженно. — Посмотрите повнимательнее.
Отец Марчисон посмотрел на Гильдея, потом перевел взгляд в ту сторону, куда смотрел профессор, и увидел попугая, который ползал по прутьям клетки. Движения попугая были медленными и настойчивыми.
— Это и есть доказательство?! — воскликнул отец Марчисон.
— Да, я думаю, что это и есть доказательство, — серьезно сказал профессор. — Пойдемте обедать. Я страшно голоден.
Они спустились в столовую. Все время пока Питтинг прислуживал им за обедом, профессор рассуждал о птичьих нравах, приводил интересные факты из жизни птиц, говорил об их способности подражать. Видно было, что профессор основательно изучил эту область знаний.
— Особенно сильно развиты способности подражать у попугаев.
??Они чрезвычайно наблюдательны. К сожалению, природа ограничила их в средствах для осуществления своих подражаний. Я уверен, что их подражания жестам были бы так же поразительны, как и подражания голосу.
— Вы хотите сказать, что им не хватает рук?
— Рук у них нет, но есть голова. Вот послушайте. Когда-то я знал одну старуху, разбитую параличом. Она только и могла, что качать головой вправо-влево. Сын, он у нее матрос, привез ей из плавания попугая. Он присмотрелся к старухе и стал так же качать головой. Особенно наблюдательны эти серые попугаи, они постоянно настороже.
Держа в руке бокал вина, Гильдей внимательно посмотрел на отца Марчисона. Святой отец хотел что-то сказать, и вдруг его словно озарило. Но в этот момент Питтинг поставил осторожно на стол блюдо с сырыми клецками, потом снова подошел к лифту, соединяющему столовую с кухней, и принес на стол фрукты, графинчик с вином, расставил все это очень аккуратно, стряхнул в ладонь крошки и неслышно исчез. После ухода метрдотеля отец Марчисон высказал озарившую его мысль.
— Я, кажется, понял вас. Вы думаете, что Наполеон видит этого пришельца?
— Теперь я это понял. Попугай наблюдает за ним с того самого вечера, когда он сюда проник.
Святого отца озарила вторая мысль:
— Вот почему вы накрыли его клетку.
— Вы правильно подумали. Попугай стал меня в тот вечер нервировать. Но теперь я решил наблюдать за птицей. Я потерял даром целую неделю в Вестгейте, а вот для Наполеона это время не прошло зря… Возьмите яблоко.
— Нет-нет, спасибо.
— Тогда поднимемся в библиотеку?
— Нет-нет, спасибо.
— Простите, не понял.
— А? Что я сказал? Простите, я задумался.
— Вы задумались, потому что ваша версия с нервным кризисом провалилась.
Они вышли в коридор.
— Меня поражает ваше спокойное, рассудительное отношение к происходящему, — сказал отец Марчисон.
— А как же иначе? Я — ученый, я привык относиться к фактам с точки зрения исследователя. В моей собственной жизни произошло аномальное событие, я должен изучить его.
— Да, вы совершенно правы.
Когда они пришли в библиотеку, отец Марчисон сразу посмотрел на клетку, попугай пробудил в нем любопытство, смешанное с тревогой. Легкая ироническая улыбка изогнула тонкие губы профессора Гильдея, он сразу заметил, что его друг стал воспринимать все события совсем по-иному. Святой отец увидел эту улыбку.