В течение 24 часов техники фон Лессингера подготовят каналы к 1944 году. Это был рок, и, возможно, к завтрашнему дню примерно в это время Герман Геринг будет в этой эре, вытащенный из своего времени самым хитрым представителем Белого дома, тощим, маленьким, старым майором Такером Берансом. Практически самим Хозяином, за исключением того факта, что майор армии Беранс был живым, подлинным и дышал, а не просто был чучелом. Во всяком случае, насколько это было известно ей. Хотя иногда ей все виделось иначе. Ей казалось, что она в центре окружения, полностью состоящего из искусственных существ системы картелей АО «Химия», которая состоит в заговоре с производством «Кс. рп и сыновья». То, что они приговорили ее к такой эрцаз-реальности… это было слишком. За годы постоянного контакта с этой реальностью у нее развилось чувство откровенного ужаса.
— У меня назначена встреча, — сказала она Жанет, — извините меня. — Она поднялась и вышла из зала Камелий; двое из национальной полиции шли за ней всю дорогу по коридору к восточному алькову лилий, где ее ждал Гарт Макрей.
В алькове Гарт сидел рядом с другим мужчиной, в котором она узнала — по его униформе — главу высшей полиции. Она не была с ним знакома. Определенно он приехал с Гартом; они тихо беседовали о чем-то, не замечая ее появления.
— Вы уже проинформировали «Карпа и сыновей»? — спросила она Гарта.
Тут же оба вскочили и поклонились ей с уважением и внимательно глядя на нее.
— О да, миссис Тибодокс, — ответил Гарт. — По крайней мере, — быстро добавил он, — я проинформировал Антона Карпа, что двойник Руди Кальбфляйша скоро уже не понадобится. Я… не сообщил им, что следующий двойник будет получен по другим каналам.
— Почему? — спросила Николь.
Взглянув на своего собеседника, Гарт произнес:
— Миссис Тибодокс, это Уайлдер Пемброук, новый специальный уполномоченный НИ. Он предупредил меня, что «Карп и сыновья» провели закрытое секретное совещание высшей администрации и обсудили такую возможность, когда контракт на изготовление следующего Хозяина будет передан кому-нибудь еще.
— Нет надобности упоминать, что в НП есть ряд лиц, работающих у «Карпа», — объяснил он.
Николь обратилась к представителю полиции:
— Что будет делать «Карп»?
— Эта фирма обнародует тот факт, что Хозяева — роботы, что последний живой Хозяин возглавлял правительство пятьдесят лет назад. — Пембрук громко откашлялся: казалось, он был не в своей тарелке. — Это, конечно, явное нарушение Главного закона. Знание этого составляет государственную тайну и не может быть раскрыто Исполнителям. Как Антон, так и его отец, Феликс Карп прекрасно об этом знают; они обсуждали все эти аспекты закона на конференции. Они знают, что им, как и любому другому, посвященному в политику на производстве, будет моментально предъявлено государственное обвинение.
— И все же они на это решились, — сказала Николь и задумалась. Итак, мы правы; люди Карпа уже слишком сильны. У них уже слишком много самостоятельности. И они не отдадут ее без борьбы.
— Представители верхушки картеля особенно высокомерны и упрямы, — сказал Пемброук. — Возможно, последние истинные пруссаки. Министр юстиции просил вас связаться с ним, прежде чем вы займетесь этим делом; он будет рад оформить направление судебного дела против производства, и он бы хотел обсудить несколько существенных деталей с вами. Однако так или иначе министр юстиции готов начать это дело в любое время. Как только он получит указания. Однако… — Пемброук искоса посмотрел на нее. — Видите ли, в результате всех полученных мною сведений выяснилось, что вся система картеля как такового просто слишком громадна, слишком прочно устроена и блокирована, чтобы ее можно было просто разнести. Что вместо прямых действий против него следует предпринять что-то вроде услуги за услугу. Мне кажется это более приемлемым. И выполнимым.
— Ну уж это мне решать, — сказала Николь.