Я отмахнулся от него.
— Отвали!
Америка хихикнула.
— Да, у тебя. Я определенно не зову твоего кузена на свидание.
— Почему нет? — спросил Трэвис, изображая оскорбление.
— Потому что я не встречаюсь с младенцами.
Дэриус захохотал, а Трэвис невозмутимо улыбнулся. Он специально вел себя как мудак, чтобы я казался Прекрасным Принцем. Идеальный второй пилот.
— У тебя есть машина? — спросила она.
— Да, — ответил я.
— Забери меня у Морган Холла в шесть.
— Да…да, конечно, с радостью. Увидимся! — сказал я.
Она уже прощалась с Финчем и уходила.
— Святое дерьмо, — выдохнул я, — Кажется, я влюблен.
Трэвис вздохнул и со шлепком схватил меня сзади за шею.
— Конечно, влюблен. Пошли.
Америка
Свежескошенная трава, плавящийся на солнце асфальт и выхлопные газы — эти запахи будут напоминать мне о том моменте, когда Шепли Мэддокс вышел из своего черного винтажного Чарджера и подбежал ко мне по ступенькам Морган Холла.
Его глаза прошлись по моему бледно — голубому макси платью, и он улыбнулся.
— Выглядишь отлично. Нет, лучше, чем отлично. Выглядишь так, словно мне нужно сегодня показать лучшее, на что я способен.
— Ты выглядишь обыкновенно, — сказала я, замечая его рубашку поло и то, что было похоже на его выходные джинсы. Я подалась вперед, — Но пахнешь невероятно.
Его щеки загорелись достаточно, чтобы цвет проступил над его загорелой кожей, и он понимающе улыбнулся.
— Мне говорили, что я выгляжу обыкновенно. Это не заставит меня отказаться от ужина с тобой.
— Говорили?
Он кивнул.
— Они лгали. Как и я, — Я обошла его, направляясь к ступенькам.
Шепли быстро обогнал меня, потянувшись к дверной ручке пассажирского сидения до меня. Он дернул её, широко открыв дверь одним движением.
— Спасибо, — сказала я, садясь на пассажирское сидение.
Кожа приятно охлаждала тело. Салон был совсем недавно пропылесосен и вычищен, и все пахло обычным освежителем воздуха.
Когда он сел на свое место и повернулся ко мне, я не смогла сдержать улыбку. Его энтузиазм был чудесным.
В Канзасе парни были не такими…усердными.
Глядя на золотистый тон его кожи и крепкие мускулы на руках, которые вздувались при каждом движении, я решила, что он, скорее всего, работал снаружи все лето: вязал в узлы сено или таскал тяжести. Его орехово — зеленые глаза практически сияли, и его темные волосы — не такие короткие, как у Трэвиса — освещались солнцем, напоминая мне теплый карамельный цвет волос Эбби.
— Я собирался отвести тебя в одно итальянское место тут в городе, но на улице стало достаточно прохладно, чтобы…я…я просто хотел потусоваться и узнать тебя вместо того, чтобы меня перебивал официант. Так что я сделал это, — сказал он, кивая на заднее сидение. — Надеюсь, все в порядке.
Я напряглась, медленно оборачиваясь, чтобы увидеть, о чем он говорил. В центре сидения, пристегнутая ремнем безопасности, стояла накрытая плетеная корзина на плотно сложенном одеяле.
— Пикник? — спросила я, не в силах скрыть удивление и восторг в голосе.
Он выдохнул с облегчением.
— Ага. Это хорошо?
Я развернулась на сидении, подпрыгнув один раз, обратившись лицом вперед.
— Посмотрим.
Шепли привез нас на частное пастбище к югу от города. Он припарковался на узкой гравиевой дорожке и вышел из машины, чтобы открыть замок на воротах и толкнуть их. Двигатель Чарджера зарычал, когда Шепли поехал по двум параллельным полосам голой земли посреди акров высокой травы.
— Ты проделал тут дорогу, да?
— Эта земля принадлежит моему дедушке и бабушке. У подножья есть пруд, куда мы с Трэвисом раньше ходили на рыбалку.
— Раньше?
Он пожал плечами.
— Мы самые младшие из внуков. Мы потеряли обе пары своих дедушек и бабушек к тому времени как учились в средней школе. Я не только был занят спортом и уроками в старшей школе, но и чувствовал, что неправильно рыбачить тут без дедушки.
— Мне жаль, — сказала я. У меня еще есть все мои дедушки и бабушки, и я не могла представить, что потеряю их всех.
— Обе пары? Три пары, ты хотел сказать? — сказала я, задумавшись вслух. — О боже, извини. Это было грубо.
— Нет, нет…это обоснованный вопрос. У меня постоянно такое спрашивают. Мы дважды кузены. Наши отцы братья, и наши мамы сестры. Я знаю. Странно, ага?
— Нет, на самом деле очень круто.
Проехав через маленький холм, Шепли припарковал Чарджер под тенистым деревом меньше чем в десяти метрах от пруда площадью около пяти акров. Летняя жара помогла вырасти полевому хвощу и кувшинкам, а вода была прекрасна, морщась от легкого бриза.