"Бедняга, я не ожидал такой реакции", -- и пассажир беззвучно рассмеялся. Он запер дверь и лёг в постель досыпать. Он не слышал, как состав заезжал в депо, как менялись колёсные тележки для перехода на более узкую европейскую железнодорожную колею, как возвращался состав к вокзалу и как он вскоре тронулся, направляясь через мост к польской пограничной станции.
Пассажир проснулся от сильного стука в дверь. Он встал, быстро надел халат и откинул щеколду. Дверь отъехала в сторону, и в проёме дверей появилась высокая тощая фигура пограничника в фуражке, стилизованной под конфедератку. Рядом стоял толстенький, небольшого роста таможенник.
"Прямо явились со страниц книги Сервантеса -- Дон Кихот и Санчо Панса", -- подумал пассажир.
-- Прошу ваш паспорт, -- вежливо обратился пограничник.
-- Извините, пан, -- сказал смущённый пассажир и, взяв со стола паспорт, передал пограничнику.
Листая страницы паспорта, офицер обнаружил британскую визу. Его реакция оказалась быстрой и предсказуемой. Он вернул паспорт проспавшему пассажиру и, сделав честь двумя пальцами под козырёк, сказал с улыбкой: -- Желаю вам, пан, интересного путешествия по Европе. До свидания.
-- До видзенья, -- сказал пассажир по-польски, чем вызвал удивлённый взгляд маленького таможенника, не ставшего производить таможенный досмотр вещей пассажира и проследовавшего за пограничником в следующее купе.
Поезд простоял на пограничной станции почти сорок минут и, тронувшись, стал быстро набирать скорость, чтобы уже без остановок прибыть на конечную станцию.
Пассажир посмотрел на часы, они показывали половину восьмого утра. Он сразу перевёл стрелки на два часа назад -- такова была разница во времени. Затем почистил зубы и умылся. Он не стал заказывать завтрак, а достал из холодильника упаковку колбасы и бутылочку фанты.
Медленно жуя, пассажир мысленно ощущал себя в Европе, Он сам выбрал этот маршрут, без консультации в туристической фирме. В Варшаве он на такси отправится на автовокзал, где сядет на автобус-экспресс, на котором проедет всю Европу до французского порта Кале. Там вместе с автобусом переедет на паром, который пересечёт пролив и пришвартуется в английском порту Дувр, а затем на этом же автобусе доедет до Лондона. А там час пути на электричке до Оксфорда.
При слове "Оксфорд" на пассажира нахлынули воспоминания. Он взволнованно стал ходить по купе, затем снял халат и надел костюм. Чтобы отвлечься и успокоиться, вышел в коридор, где было многолюдно.
Пассажиры оживлённо разговаривали, обменивались впечатлениями после двукратной паспортной и таможенной проверки, которые потребовали нервной энергии до такой степени, что некоторые пассажиры глотали успокоительные таблетки. Но всё обошлось без обмороков и инфарктов.
Пассажир смотрел в окно. Мимо проплывали дома фермеров и возделанные поля.
"Неудивительно, даже при коммунистическом режиме в этой стране большинство мелких хозяйств были частными", -- отметил он про себя.
Из купе вышел проводник с пачкой билетов в руках и стал возвращать их пассажирам. Своему соседу он молча сунул билет в руку, не удостоив его даже взглядом. Ещё час езды, и поезд стал сбавлять ход. Появились пригороды Варшавы.
Как только поезд миновал Вислу и въехал в тоннель, пассажир упаковал чемодан, положил деньги за завтрак и напитки на столик, добавив к ним чаевые за хорошее обслуживание, и вышел в коридор, чтобы первым без толкотни выйти из поезда.
Буквально через минуту за ним выстроилась очередь из пассажиров с чемоданами, тележками и сумками, заполнив весь коридор. Всем не терпелось скорее ступить на твёрдую землю после почти двадцатичасового пребывания в замкнутом пространстве. Пассажиры выглядели невыспавшимися, усталыми, но счастливыми.
Часы показывали половину девятого утра по местному времени. Поезд прибыл без опоздания.
....................................................................................................
Громко зазвонил таймер. Больно кольнуло в мочку уха. Спасатель проснулся с ощущением тяжести в голове. Он посмотрел на часы и не поверил своим глазам. Его удивила дата.
"Я проспал трое суток? Не может быть?"
Он включил компьютер. Действительно, его часы не врали. В углу экрана красовалась та же дата.
"Я мог и не проснуться? Значит, моим сознанием можно манипулировать?"
Такой неутешительный вывод негативно подействовал на него. Его самолюбие было уязвлено.
"Я пренебрёг защитой, полагаясь на свою неуязвимость. Какое наивное заблуждение! Нужно быть постоянно во всеоружии. Надо ставить экран, и немедленно".