Найджел громко откашливается и кивает. Я включаю стоящую рядом со мной камеру и смущенно встаю, будто сейчас встречусь с совершенно незнакомым человеком. Забавно, что после наших телефонных разговоров я воспринимаю Алексу как хорошую знакомую, хотя мы ни разу не встречались.
Я вижу ее сквозь усиленную стальную сетку в дверном окошке. У нее добрые глаза и спокойный, серьезный взгляд из-под мягких прядей светлой челки. Открытое лицо. Бледно-голубая футболка с названием тюрьмы, спортивные штаны и шлепанцы выглядят на ней как последняя коллекция знаменитого скандинавского модельера. Словно она примерила новый наряд с Лондонской недели моды. Минималистский шик. Алексе сорок два года. Прежде чем сесть на стул напротив меня, она смотрит на Найджела и ждет его кивка. Я протягиваю руку через белую пропасть стола. Она пожимает мою ладонь и сдержанно улыбается.
– Алекса Фуллер.
– Эрин. Рада видеть вас, Алекса. Большое спасибо, что пришли.
– Да, я тоже рада наконец вас видеть, а не только слышать, – говорит она, улыбаясь чуть шире.
Мы устраиваемся на стульях.
Хочу сразу перейти к делу, но Алекса смотрит на Найджела. Его присутствие явно будет помехой.
– Найджел, я уже включила камеру. Запись идет, поэтому не могли бы вы нас оставить? Я дам просмотреть записанное, но, если можно, выйдите.
Я бы даже не подумала попросить Амала выйти во время интервью с Холли, однако Алекса – самая безобидная из героев моего фильма. Найджел пожимает плечами. Я уверена, он в курсе истории преступления Алексы и знает, что наедине с ней мне ничто не угрожает. Насколько безопасно встречаться с Холли и Эдди Бишопом, я не уверена. Сомневаюсь, что их оставили бы со мной без надзора.
Эдди запросил еще один телефонный звонок. В воскресенье я получила электронное письмо из Пентонвиля. Не знаю, что именно он хочет обсудить. Надеюсь, не передумал насчет съемок в следующем месяце. И не будет водить меня за нос.
Найджел выходит, щелкает замок, и только после этого я говорю:
– Спасибо, Алекса. Я действительно ценю ваше желание участвовать в проекте. Мы уже обсуждали по телефону, просто напомню: сегодня я записываю все, что будет здесь сказано. Если выйдет какая-то накладка или вам не понравится, как вы выразили какую-то мысль, дайте знать, и я спрошу еще раз или переформулирую вопрос. Не нужно играть на камеру или делать что-то специально для съемок. Давайте просто поговорим.
Она улыбается. Я сказала что-то забавное.
– Уже и не помню, когда мне приходилось с кем-нибудь «просто говорить», Эрин. Так что вам придется проявить снисходительность. Но я постараюсь, – фыркает она.
Голос у нее глубокий и теплый. Забавно слышать его вживую после долгих телефонных разговоров. С начала проекта у нас состоялись три телефонных беседы, все вполне продуктивные. Я старалась избегать главных тем интервью, поскольку хотела, чтобы в первый раз она изложила свою историю целиком и на камеру. Сохранить новизну. Странно видеть ее перед собой во плоти. Конечно, я смотрела фотографии в деле и прочла статьи в газетах, рассказывающие ее историю, которые читал месяц назад Марк, заглядывая мне через плечо. И все же это другое. Она спокойная, уравновешенная. Те фотографии сделаны во время ареста, четырнадцать лет назад, когда ей было двадцать восемь. Сейчас она каким-то образом стала еще красивее; тогда была просто миловидной, а теперь по-настоящему красива. Мягкие русые волосы собраны в низкий хвост на затылке, от природы смуглая кожа на носу и на лбу усыпана веснушками.
Упоминая о нехватке общения, она шутит лишь отчасти. По глазам видно. Я улыбаюсь. Мне понятно, почему женщина согласилась на проект. Культурная ностальгия. Как могут люди, подобные Алексе, попасть в Холлоуэй? Она не такая. Она старше меня, но мы происходим из одного племени.
– Тогда, наверное, начнем? Есть какие-то вопросы? – интересуюсь я.
– Нет, буду импровизировать.
Она поправляет и без того идеально сидящую футболку и отбрасывает упавшие на глаза пряди.
– Отлично. Еще хочу предупредить, что мои вопросы будут короткими, скорее это будут затравки. Я могу убрать себя из видео, а потом наложить голос. Ладно. Давайте начинать. Назовите, пожалуйста, свое имя, возраст и приговор.
В кармане беззвучно вибрирует телефон. Надеюсь, что звонит Марк с хорошими новостями. Может быть, ему предложили работу? Господи, пусть он что-то найдет. Такой расклад мгновенно решил бы все наши проблемы. Вибрация резко обрывается. Либо звонок перенаправлен на автоответчик, либо Марк вспомнил, где я и чем занята.