– Это была одна из моих любимых.
Я пробормотала еще несколько проклятий, топая вокруг, собирая свою бедную метлу. Она не подлежала ремонту.
Хруст листьев внезапно предупредил меня о чьем-то присутствии, и на меня упала темная тень, заслонив то немногое, что просачивалось сквозь деревья от лунного света. Тень была огромной, и я поняла почему, когда посмотрела в сторону звука хрустящих листьев и заметила лошадиные копыта.
– Ты в порядке?
Глубокий мужской голос вызвал дрожь по моему телу и взбаламутил бабочек в животе. Я мысленно вздохнула и приготовилась к выражению отвращения на лице мужчины, когда он, наконец, разглядел меня как следует. Это было бы отстойно, тем более что он был первым мужчиной, который заставил меня трепетать с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.
– Отлично, – проворчала я, отряхивая всю грязь и листья со своих кожаных леггинсов. – Просто небольшая турбулентность.
Конь наклонил голову и подтолкнул мои руки, заставив меня улыбнуться. Он был красивого эбенового цвета, который становился серебристо-голубым в полосах света, пробивающегося сквозь деревья.
– Турбулентность?
– Да, на метле увернуться сложнее, чем в самолете.
Я все еще не смотрела на него, заметив еще одну щепку дерева и наклонившись, чтобы поднять его. Я не хотела, чтобы какие-нибудь животные или люди случайно наступили на острые щепки.
– Однако они чертовски быстры.
– Метлы?
В его тоне слышалось веселье, и меня раздражало, что он считал меня забавной. Было бы проще, если бы он уже решил, что я сумасшедшая, и сбежал.
С руками, полными моей сломанной метлы, я подумывала о том, чтобы уйти, но некоторые осколки уже тыкались в меня, и я не хотела возвращаться в город, держа их в руках. Мысленно пожав плечами, я щелкнула пальцем и, пуф, мои руки были пусты. Теперь он убежит, уверяла я себя. Вместо этого он рассмеялся. Смеялся!
– Впечатляет, – пророкотал он своим восхитительно глубоким и прокуренным голосом.
Будь проклято мое предательское тело и покалывание во всех неправильных/правильных местах. Его милый конь придвинулся ближе и подтолкнул мою руку, пока я не потерла его нос. Пришло время покончить с этим.
– Волшебство? – спросила я, медленно поднимая подбородок.
– И это тоже. Но я имел в виду Пороха. Я никогда не видел, чтобы он позволял кому-либо, кроме меня, прикасаться к себе.
– Правда?
К своему удивлению, я посмотрела в самый вверх. Ужас охватил меня на долю секунды, пока мой мозг не осознал смысл того, что я видела, затем облегчение затопило мое тело.
У мужчины на лошади не было выражения отвращения на его лице... по крайней мере, я так не думала. Я не могла сказать, потому что… у него не было головы.
Мы молча смотрели друг на друга, казалось, часами, но, скорее всего, прошло не более нескольких минут. Ну, я предположила, что мы оба пялились.
Я склонила голову набок, окидывая его взглядом с любопытством.
– Знаешь, ты, наверное, выглядел бы намного менее устрашающе, если бы использовал что-нибудь вместо головы.
– Но ты не боишься меня.
Это было утверждение, но его тон был наполнен чем-то похожим на благоговейный трепет.
Я все равно это подтвердила.
– Нет, с чего бы мне бояться?
Мои губы изогнулись в легкой ухмылке.
– Но я уверена, что и другие такие же. Может быть, тебе не помешал бы светильник Джек (прим. перев.: имеется в виду светильник из тыквы)? – нахально предположила я.
Он усмехнулся.
– Вижу, до тебя дошли слухи.
Его тон был сухим, и я хихикнула.
– А о ком их только не распускали? Не то чтобы я могла судить, но я определенно вдохновила несколько нелепых историй. Хотя мне действительно было интересно, существуешь ли ты на самом деле.
Одной из общих черт всех слухов было то, что Всадник без головы жил в лесах Сонной Лощины. Я на мгновение задумалась, знал ли он Илая, но выбросила это из головы, потому что мне должно быть все равно, где он был и как у него дела; не после того, как он так легко отшвырнул меня в сторону, когда я немного позеленела…
– Такой же реальный, как ты, – беспечно ответил Всадник. – Я тоже слышал кое-какие истории о тебе. Возможно, нам следует обменяться правдами.
Я ухмыльнулась и уперла руки в бедра. Для удобства полета я носила облегающую одежду, например, черные кожаные леггинсы и свитер-тунику того же цвета с длинными рукавами. На мне были черные ботинки, зашнурованные чуть ниже колен, а мои волосы выбились из пучка, когда я упала, и не были беспорядочными кудрями вокруг меня. Это было безумие, но я могла бы поклясться, что почувствовала жар его взгляда, когда он изучал мое тело.
– Хм.
Я тяжело сглотнула и скрестила руки на груди на случай, если мои затвердевшие соски будут торчать сквозь материал.
– Мы могли бы. Это было бы забавно. – Я притворно надула губы и добавила: – Хотя у тебя есть несправедливое преимущество. Я не смогу посмотреть на выражение твоего лица, чтобы понять, лжешь ли ты. Твои приятели, должно быть, ненавидят играть с тобой в покер.
Я немного сбивалась с толку, но это было потому, что то, что он заставлял меня чувствовать, было таким чужим. Нервной и возбужденной одновременно. Я когда-либо испытывала такие чувства только к Илаю, но я была так молода… Моя реакция на этого мужчину была более сильной, более зрелой. Это заставило меня почувствовать себя настоящей женщиной, и на мгновение я забыла, что я монстр.
Всадник без головы – я не знала, как еще его назвать, поскольку мы еще не обменялись именами – рассмеялся, и от теплого, сочного звука у меня снова запорхали бабочки в животе.
– Мне не разрешают играть ночью, но я все равно надираю им задницы днем.
Моя бровь приподнялась, и я постучала пальцем по своей руке.
– Почему они разрешают тебе играть днем, а не ночью? Это не значит, что солнце делает тебя более непрозрачным.
Он пожал плечами и почесал подбородок… Я предположила. Это было в нужной близости, если только его голова не была сильно непропорциональна его телу.
– Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к свету, потому что ночью у меня все еще невидимая голова, независимо от того, нахожусь ли я при ярком освещении или под покровом темноты. И в течение дня моя голова видна как в темной комнате, так и при солнечном свете.
Моя челюсть отвисла от шока, и я постаралась не позволить ревности, бурлящей внутри меня, проявиться в моих глазах. Большую часть своей жизни он выглядел нормальным, в то время как я всегда был монстром.
– Не завидуй мне, детка. Ты прекрасна все время. Тебе не нужно меняться, чтобы сделать это более или менее правдивым.
Что-то теплое и приятное просочилось сквозь меня, заставив мои щеки запылать, а трусики стать еще более влажными, чем они уже были.
Он молчал достаточно долго, чтобы я поняла, что он ждет моего ответа.
– Ты ожидал, что я буду спорить? Если ты думаешь, что я великолепна, зачем мне пытаться убедить тебя в обратном?
Глубокий смех вырвался из его груди. Черт, он был сексуален, когда делал это. С головой или без, у него было потрясающе сексуальное тело. Он был крупнее среднего мужчины, но мне нравилась разница в наших размерах. С ним я чувствовала бы себя в безопасности, заключенная в его большие объятия, и он покрывал бы каждый дюйм меня в постели. Ого... обуздай свои мысли, Мэгс.